1
Целая вереница предположений о возможном участиикапитан-лейтенанта Хейдока в исчезновении Томми пронеслась у Таппенс в голове.Но она от них решительно отмахнулась, пока что. Сейчас надо сосредоточиться.
Узнает ее Хейдок или не узнает, вот интересный вопрос. Оназаранее подготовила себя к тому, чтобы не выказать ни малейших признаковудивления или узнавания, с кем бы ни довелось столкнуться, и за себя былапрактически уверена: она не показала виду, что знает его.
Она встала и приняла почтительную позу, какая приличествуетпростой немецкой женщине перед властелином Вселенной.
– Итак, вы здесь, – сказал капитан-лейтенант.
Он говорил по-английски и держался совершенно так же, какобычно.
– Да, – ответила Таппенс и добавила, представляясь: – СестраЭлтон.
Хейдок улыбнулся, как будто она пошутила.
– Сестра Элтон! Превосходно.
Он одобрительно посмотрел на нее.
– Вид у вас безупречный.
Таппенс наклонила голову, но промолчала. Инициативу онапредоставляла ему.
– Вам, я думаю, известно, что от вас потребуется? –продолжал он. – Садитесь, пожалуйста.
Таппенс послушно села. И ответила:
– Я должна получить от вас подробные инструкции.
– Очень верно, – кивнул Хейдок. Ей почудилась в его голоселегкая издевка. – Вам известен день? – спросил он.
– Четвертое число.
Хейдок удивленно вздернул брови. На лбу у него образовалисьглубокие складки.
– Гм, так, значит, вы знаете?
Таппенс помолчала, а потом произнесла:
– Пожалуйста, сообщите мне, что я должна сделать?
– В свое время, моя милая, – ответил Хейдок. Выдержав паузу,он спросил: – Вы, конечно, слышали про «Сан-Суси»?
– Нет, – ответила Таппенс.
– Не слышали?
– Нет, – твердо сказала Таппенс. «Посмотрим, как тыразберешься с этим», – подумала она.
На лице капитан-лейтенанта Хейдока появилась кривая усмешка.Он раздельно проговорил:
– Значит, вы не слышали про «Сан-Суси»? Это меня удивляет,весьма, ибо у меня было такое впечатление, что вы там жили весь прошедшиймесяц... – Наступила мертвая тишина. – Так как же, миссис Бленкенсоп?
– Не знаю, о чем вы, доктор Биньян. Я прибыла сюда толькосегодня утром. Спустилась на парашюте.
И снова эта усмешка, на сей раз определенно злобная.
