Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Мейджор покачал головой, не желая признаваться перед братом пострадавшего.
— Мы не знали, кто он такой, — запротестовал он. — Думали, он тоже охотится за булавой. Гвейн не сомневался, что он забрал ее у госпитальера, поэтому поехали за вами следом до самого замка Стокбруф.
Гай хотел заспорить, но Джеффри остановил его еле заметным жестом. Мейджор уже смиренно продолжил.
— Там сарацин нашел нас, — сообщил он и передернулся, явно не желая вспоминать о тех событиях.
— Почему он держал тебя в плену, а не убил, как поступил с остальными? — спросил Джеффри.
Мейджор отхлебнул эля и вытер рот тыльной стороной руки.
— Он сказал, что оставит меня в живых до тех пор, пока я полезен. Он понял, что мы преследуем лорда де Бурга, и хотел узнать все об этой семье. Но я мало что о ней знаю.
«Наверняка притворялся, чтобы сохранить себе жизнь», — подумала Эмери. Но не стала спорить. В его рассказе ее интересовало только одно.
— А что случилось с госпитальером? — спросила она.
Мейджор немного удивленно на нее посмотрел и пожал плечами:
— Я не знаю.
— Ты спрашивал о нем в Клерквелле и приходил в Монбар-Менор его искать.
— Да, но его там не было, а потом нам стало не до того из-за всех вас.
Эмери заметила, как Джеффри неуловимо изменился в лице, когда тот произнес «из-за всех вас», и подумала, что Мейджора в скором времени выкинут за ворота. Пусть будет благодарен и за это, ему вообще повезло, что сарацин его не убил, как остальных.
Но что произошло с Джерардом? Жив ли он?
Николас чувствовал, что какая-то тяжесть давит ему на руку. Он что, подвернул ее под себя и заснул? Он открыл глаза и осознал, что перед ним знакомый балдахин. Он в Эйшиле. И как давно, интересно?
Лорд повернул голову, затуманенную то ли сном, то ли болезнью, и увидел разметавшиеся по руке темные шелковистые волосы.
Он улыбнулся.
Ему не хотелось тревожить Эмери, но искушение было слишком велико. Он поднял свободную руку, коснулся густых прядей. Потер волосы между пальцами, провел по всей длине. Он жив, он в сознании, и рядом Эмери. Чего еще желать?
В прошлый раз после приступа он раздумывал, не прекратить ли борьбу и не сдаться ли болезни, но сейчас всеми силами цеплялся за жизнь, а предстоявшие дни казались дороже золота. Что бы ни было, он больше не допустит, чтобы лихорадка лишила его воли к жизни.
И за это ему надо благодарить Эмери. Она напомнила, что сила и власть поверхностны и мимолетны, а любовь остается навсегда. Любовь, связывающая его с друзьями, с родными… и с ней. Николас прерывисто вздохнул, чувствуя безмерное удовольствие. Эмери в ответ еще теснее прижалась к нему.
Упиваясь этим ощущением, он представил, как они шагают по жизни рука об руку столько, сколько им будет отпущено. И его вполне устраивало это положение, но Эмери зашевелилась, подняла голову и сонно посмотрела на него. Озадаченно моргнув, тут же распахнула глаза от удивления:
— Николас!
Какое блаженство слышать свое имя из ее уст!
— Как долго я спал? — спросил он. В горле пересохло, с губ сорвался лишь хриплый шепот.
Эмери уставилась на него, на ее прекрасном лице мелькнули шок, радость и беспокойство. Николас подумал, что ее лицо — словно открытый лист. Ничего не скроешь.
— Достаточно долго, чтобы выздороветь. — У нее сорвался голос.
Николас сжал ее руку, благодарный, что она дождалась его. Эмери в ответ тоже стиснула его пальцы, в глазах у нее показались слезы.
— Ты поправишься, — проговорила она. — На этот раз ты обязательно поправишься.
Николас с рычанием вскинул руку и с трудом увернулся от тяжелого меча, чуть не располосовавшего ему печенку. Раздался металлический лязг. Внезапно в дверь постучали. Николас с братом застыли. Стук повторился. Он отдал меч Джеффри и быстро вернулся в постель, натягивая на себя тонкое одеяло и скрывая под ним штаны.
Он прикрыл глаза, притворяясь, что спит, а Джеф тем временем убрал затупленные тренировочные мечи и пошел открывать дверь. Однако за ней оказался Гай. Оруженосец держал в руках тренчер[3], будто для хозяина замка, но на деле он протянул его Николасу. Тот сразу сел на постели и принялся уплетать за обе щеки. Намного лучше, чем хлеб с бульоном!
Гай присел на сундук и, нахмурившись, изучал хозяина.
— Вы слишком себя изматываете, — сказал он.
— Мне в любой момент может понадобиться пуститься в дорогу, — прожевав, отозвался Николас.
— Эмери никуда не денется, — заверил его Джеф. — Здесь и Гай, и Элени, и слуги, и дети. Она всегда под присмотром.
Николас не стал спорить. Он знал: несмотря на все предосторожности, вопрос не в том, как сбежит мисс Монбар, а когда она на это решится. Именно ее побег он и пытался отсрочить, притворяясь, что еще не выздоровел. Он надеялся, что она не уйдет от него больного, хотя потом уже на это не рассчитывал.
Когда брат ничего не ответил, Джеф нервно переступил с ноги на ногу.
— Элени не одобряет подобных уловок.
Николас искоса глянул на брата.
— Элени сама на них мастерица, — сказал он.
На какой-то миг лицо Джефа приняло оскорбленное выражение, но потом он улыбнулся и посмотрел типично дебурговским взглядом, в котором читалась гордость за супругу. На лице Николаса появилось такое же выражение. Он знал: никому из братьев жены не доставались запросто, и с Эмери будет ничуть не легче. Она не согласится выйти за него замуж, если ситуация не изменится.
Однако Николас твердо решил взять ее в жены, и чем скорее, тем лучше. Джеф возлагал большие надежды на лекарство, рекомендованное сарацином, но Николас не был так уверен. Он и раньше выздоравливал после приступов, но они возобновлялись. Трудно поверить, что на этот раз будет иначе. Правда, сейчас он чувствовал себя несколько по-другому.
Не желая тратить впустую то время, что было ему отпущено, он хотел сам строить свое будущее. Наслаждался каждой минутой жизни, находил удовольствие в самых простых вещах, нежился в теплой атмосфере семьи и дома, но хотел не только этого. Он хотел собственную семью. К несчастью, Эмери теперь его избегала, и Николас подозревал, что она вот-вот попытается сбежать из Эйшила.
Кого-то это и могло обескуражить, но он слишком многое пережил, чтобы теперь сдаваться. Кроме того, в памяти сохранились смутные воспоминания об одном разговоре, которым он, как смог, сразу поделился с братом.
— Эмери не глупа. Она не уйдет одна-одинешенька.
— Разумеется, не глупа, — ответил Николас, — но считает, что у нее нет выбора, а люди в таком состоянии могут наделать глупостей.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
