Командующая зашаталась, с наслаждением вдыхая воздух... и отстрашного ответного удара топор вылетел из ее рук.
Мариция метнулась за оружием, но топот ног позадипредупредил ее, что Нагрок близко. Поняв, что не успевает, командующая резкорванулась обратно и вонзила рог в бедро людоеда.
— Ниа и коджа езаф`хани, урсув суурт! — завизжал помощникГолгрина.
От боли людоед не рассчитал удар и задел Марицию лишьобухом. Челюсть женщины онемела, в голове забили колокола.
Нагрок тяжело хромал — из второй круглой раны текло многокрови. Но толпа людоедов немедленно разразилась смехом, посчитав сородичаструсившим. Нагрок проревел ответные оскорбления и вновь рванулся к Мариции,выводя топором широкие дуги.
Теперь командующая билась уже уверенно — используя каждоепреимущество. Она нашла лицо Голгрина, который, как всегда отрешенно, наблюдалза поединком.
— Падай! — ревел Нагрок. — Падай и избавься от мучений, яобещаю убить тебя быстро!
— Я не чувствую никаких мучений, — солгала командующая. — Акак насчет тебя?
— Я Нагрок! А Нагрок это Тот-кто-силен-как-мастарк! СамДоннаг дал мне имя!
Мариция понимала, почему людоеду досталось такое прозвище, —даже со слабеющей ногой он рвался в бой, как целое стадо мастарков. Но времяиграло не на ее стороне, поэтому командующая сосредоточилась на правой,поврежденной ноге людоеда. Теперь она наносила удары только в зону ранения,стремясь еще больше ослабить конечность. Мариция даже перемещалась так, чтобыНагрок шел направо, используя правую же ногу как опорную.
Она тоже получила раны — одну на боку, другую на лодыжке.
Внезапно Нагрок споткнулся и упал на одно колено.
Людоеды удивленно взревели, но нельзя было понять,радовались они за Марицию или осуждали Нагрока. Тот старался подняться, но ногауже почти не слушалась.
Получив шанс, Мариция рубанула противника по груди.Вражеский топор взлетел для защиты... но она сделал ложное движение и ударила вгорло. Брызги крови покрыли топорище до самых рук.
Нагрок издал жалобный вой, но, к удивлению Мариции, несобирался умирать. Он стремительно вырвал топор из горла и забросил далеко втолпу. Заливаемый кровью, людоед неуверенно, как кукла, поднимался, делая шагик командующей. Топор грозно покачивался, чиркая лезвием об палубу.
Вынужденная отступать, Мариция опасно приблизилась к белойлинии. За ней людоеды уже махали огромными дубинами. Надвигающийся Нагрокпробовал говорить, но лишь хрипел и скалился от боли, оставляя за собой палубукрасной от крови.
Мариция, вновь ощутив зловонное дыхание, подпрыгнула иударила врага двумя ногами в грудь. Массивный людоед глухо ударился спиной опалубу — рядом упала Мариция, сразу попытавшаяся встать.
Но Нагрок тоже поднимался! Пальцы помощника Голгрина сжалисьна ноге Мариции и чуть не сломали ее.
— Ниа-ниа и ф`хан и`Бастиони... — шипел он.
— Что? — замерла собиравшаяся нанести смертельный ударМариция. — Что ты сказал?
Она никак не могла вспомнить, что эти слова означают наязыке людоедов, но поняла — речь шла о Бастиане.
Рядом вырос Голгрин:
— Ты выиграла, леди Мариция. Но бой идет до смерти.
— Если...
— Ты опозоришь клан Нагрока, позволив ему умереть от ран каковце. Бей сейчас!
Людоеды вокруг арены уже затянули любимое «ф`хан» на вселады.
Мариции хотелось завершить дуэль, но что сказал людоед?Нагрок приоткрыл залитый кровью глаз:
— ...и`Басти...
Он не смог продолжить. Кривое лезвие свистнуло, полностьюотделив голову от туловища. Нагрок рухнул на палубу в мертвой тишине, а Марициявысвободила ногу.
— Ты не должен был этого делать! — сердито посмотрела она наГолгрина.
— Таков путь нашего народа, — ласково ответил тот.
— Но он...
— Лучше выпей воды, — протянул Голгрин Мариции мех с водой.
Она не спорила — не было сил. Мысли кружились в голове:«Нагрок наверняка обманул... Он ничего не мог знать о Бастиане... Но почемувмешался Великий Лорд?»
— Сейчас обыщут вещи Нагрока и вернут тебе кинжал. Ты хорошосражалась, потомок Хотака.
— Прекрасно...
Она устала, палуба качалась перед глазами, молниейпроносилось лицо Голгрина с хищной и напряженной улыбкой. Мех выпал из рукикомандующей, и она упала в обморок.
Гаэрт
Фарос тонул — темнота поглотила его, а в легких была однавода. Он знал, что умирает, но продолжал дергаться. Вокруг смыкался лесводорослей, которые хватали его за руки и ноги, утягивая вниз... С каждым мигомих только прибавлялось...
Задыхаясь, он проснулся и долго не мог отдышаться, хватаясьза грудь. Что-то прикоснулось плечу, и минотавр отчаянно рванулся...
— Успокойся, парень! Легче!
Знакомый голос успокоил Фароса. Вокруг пахло морем, но он небыл в воде. Дыхание начало восстанавливаться, и сразу нахлынули воспоминания.Чудовище-рыба... соблазнительная Богиня...
— Милорд Фарос, ты меня слышишь? Посмотри на меня, парень!
— Ботанос? — Предводитель мятежников открыл слезящиесяглаза, но ни голосом, ни фигурой говорящий не походил на капитана «ДраконьегоГребня».
— Тут я. — Слева в руку ткнулась чашка. — Выпей это, толькомедленно.
Чего сейчас Фарос совершенно не хотел, так это пить, ночашку твердо поднесли к его губам. Он глотнул и почувствовал, как жидкий огоньобжег его нутро.
— Во имя Вайрокса, что это?
— Да, они говорили, действие будет мощное... — Расплывчатаяфигура превратилась в Напола.
Они с Тинзой плыли на «Морском Потрошителе»... Фарос непонимал, как здесь очутился. Или его вытащили из воды, а видение Зебоим тольконаваждение?
Предводитель мятежников лежал в высокой, но узкой хижине, накоричневом матрасе, под одеялом. Пол был усыпан белым песком, шкуры, заменяющиедвери, раскачивал легкий ветерок.
— Где это...
Напол остановил его:
