Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Перед Егором встали молящие глаза Жанны.
Так вот почему она так смотрела!
– Поняли, – сказал он.
– Отлично. Я в вас не сомневался.
Вадим кивнул Филину, и тот отпустил дверь. В туалет вошел красный от злости мужчина, но, покосившись на Филина, сдержал негодующее замечание.
– Идемте, – приказал Вадим.
В коридоре он бросил в спину Егора:
– Постарайтесь нас не разочаровать. И помните!..
О чем следует помнить, он не договорил. Но Горину и так все было ясно. Оказалось, здесь он должен отстаивать не только свою жизнь, но и жизнь Жанны. В противном случае ей уготована такая судьба, что его злоключения рядом с ней покажутся легкой прогулкой.
Егору хотелось бы думать, что Вадим блефует и что его угроза в адрес Жанны была произнесена с единственной целью оказать на него воздействие. Но тут он вспоминал взгляд Жанны, и становилось понятно, что Вадим сделает то, о чем говорил. Люди они страшные, достаточно вспомнить, как Филин стрелял в крестоносцев, – словно по мишеням в тире. Что им какая-то Жанна? А миллион на дороге не валяется, его еще попробуй заработай.
Значит, вся ее надежда сосредоточена в нем.
Жанна при его появлении поднялась и молча уступила ему место за столом. Когда он садился, они обменялись взглядом. Одним коротким взглядом, но у Егора внутри все оборвалось, и на стул он опустился совсем другим человеком.
Он посмотрел на свои фишки не как на кучку разноцветной пластмассы, а как на эквивалент жизни, и поразился тому, как ничтожен этот эквивалент. В его распоряжении оставалось десять красных и тридцать розовых фишек. Мелочь по сравнению с тем, что он проиграл. И как теперь все вернуть обратно?
– Делайте ставки, господа, – послышался лишенный выражения призыв крупье. – Делайте ваши ставки.
Егор помедлил, не зная, за какие фишки браться. Играть по маленькой, надеясь, что удача рано или поздно снизойдет на него? Попробовать можно, но он уже пытал фортуну, ставя наобум большие суммы, и убедился в ее немилости к нему.
Все-таки он начал делать осторожные ставки то на четыре номера, то на колонну, то на поперечный ряд, – но всякий раз терпел неудачу. Жалкая стопка его фишек таяла на глазах. Он почувствовал, что потеет под своим пиджаком, хотя помещение хорошо вентилировалось и сигарный дым соседа моментально вытягивался наружу.
Очередной проигрыш.
У него осталось всего пять красных и десять розовых фишек. Пятнадцать ставок, если ставить по одной фишке. Но это было равносильно поражению. Пусть замедленному, но поражению, тем более жалкому от предпринимаемых потуг выправить ситуацию, когда выправить ее уже невозможно.
Наверное, лицо Егора выражало в эту минуту мрачное отчаяние, потому что симпатизировавшая ему до сих пор пожилая дама вдруг потеряла к нему всякий интерес. Она тщательно расставляла фишки и строила глазки кавказцу, ведущему если не победоносную, то вполне приличную игру.
Сбоку надвинулась чья-то тень.
Скосив глаза, Егор увидел квадратный торс Филина. Тот окинул взглядом оставшиеся у Горина фишки и побежал назад докладывать.
– Егор, – прошептала Жанна.
Он почувствовал ее руку на своем плече.
Закусив нижнюю губу, он, тщательно примериваясь, поставил две красные фишки на два смежных номера, двадцать и двадцать один, и пять розовых фишек на четыре номера, пять, шесть, восемь и девять. Они так долго не выпадали, что он надеялся увидеть победившим хотя бы один из них. И пусть его выигрыш будет невелик на этот раз, но это все же будет выигрыш. А там, глядишь, и пойдет!
Но шарик, вдоволь попрыгав по кругу, коварно прыгнул в лунку под номером тридцать.
– Тридцать красное, – скучным голосом объявил крупье.
Он ни разу не посмотрел на Егора, должно быть, не считая проигранный им миллион чем-то из ряда вон выходящим. Здесь на одного выбывшего находился десяток желающих занять его место, деньги текли рекой, и случайный гость, даже спустивший миллион долларов, не оказывал на общий ход игры никакого сколько-нибудь существенного влияния.
Егор посмотрел на жалкий остаток – три красные и пять розовых фишек. Это конец.
Он вдруг почувствовал неимоверную усталость. Все опротивело ему до такой степени, что он готов был выйти на улицу и отдаться в руки крестоносцам, только бы быстрее с этим всем покончить. И только мысль о стоящей за ним девушке сдерживала его и заставляла через силу смотреть на стол, по которому сновали многочисленные руки, широкие и узкие, пухлые и костлявые, бледные и волосатые, неутомимо меча фишки по разграфленному полю.
Портье запустил шарик, но Егор так и не сделал ставку. Он все не решался расстаться с последними фишками и медлил, рискуя пропустить ставку и вызвать замечание портье.
Рука Жанны шевельнулась на его плече.
Он машинально взял ее теплую ладонь и закрыл глаза, слушая жужжащий бег шарика по колесу рулетки.
Господи, куда же поставить? Куда?! Как найти тот единственный вариант, который спасет его и Жанну от неминуемой расправы. Ибо в том, что расправа последует и в отношении его, и в отношении Жанны, он не сомневался.
Шарик жужжал все тише. Сейчас крупье объявит об окончании ставок. А он все еще ничего не придумал.
Давай, приказал себе Горин, сделай это. Ведь ты же можешь. Действительно можешь!
Но он ничего не мог и с отчаянием чувствовал свое бессилие. В глазах мелькал вертящийся круг, мысли путались, и Егор чувствовал, что на какие-то секунды словно бы теряет сознание.
Внезапно в один из таких провалов перед ним возник длинный серый коридор с тусклым рядом окон по стене, и из этого коридора на него выплыло замедляющееся колесо рулетки. Вот шарик, в последний раз прыгнув, упал в лунку под номером двадцать семь и так и остался в ней лежать.
«Черт, а я так и не сделал ставки», – подумал Егор.
Внезапно у него страшно разболелась голова.
И вдруг он почувствовал, что держит в руке руку Жанны, и услышал стремительное гудение рулетки.
Что происходит?
Он открыл глаза и увидел, что по-прежнему держит в руке стопку фишек. И шарик бешено летит по кругу.
– Делайте ваши ставки, господа, – в последний раз провозгласил крупье.
Егор, почти ничего не соображая, потянулся вперед и поставил все фишки на двадцать седьмой номер.
– Ставки сделаны, ставок больше нет!
Шарик, стремительно сделав еще пару витков, начал замедлять ход. Никогда еще Егор так напряженно не следил за его прихотливым бегом. Каждое его ныряние в лунку отзывалось в груди тупой болью. Горину хотелось кричать и рычать от ярости, только бы заставить этот проклятый шарик остановиться скорее.
Шарик, приближаясь к финишу, скакнул в лунку под номером два, задержался в ней на долю секунды, едва не вызвав у Егора сердечный приступ, выскочил, сделал еще пару кульбитов, лег в лунку номер двадцать семь, неуверенно качнулся в ней – и замер.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
