Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Зал был украшен еловыми ветками от парадной двери до гостиной в противоположном конце. Через каждые пять футов их перехватывали банты из красного бархата с золотой обшивкой. Повсюду стояли высокие белые свечи, с балок свисали сотни крошечных серебряных снежинок, преломлявших свет пламени, который рассыпался по стенам и даже по потолочным фрескам. Ель была одной из сотни ей подобных, и эти деревья специально выращивали к Рождеству на протяжении нескольких десятилетий. Всего в доме установили десять елей: в Главном зале, гостиной, зале для слуг и в каждой семейной спальне. Виктория еще не нарядила свою, но ей очень нравился свежий хвойный запах, разливавшийся в воздухе.
— У меня для вас сюрприз, — сказал вдруг Кит чуть ли не в самое ее ухо. — Вы сможете улизнуть минут через двадцать?
Виктория огляделась. Около сотни гостей прохаживались по залу, угощаясь рождественским пуншем, глинтвейном и портвейном. Сестра сидела в углу в окружении Элейн, Колина, Себастьяна и еще полудюжины молодых людей. Каверзный комитет? Пруденс, конечно, не пригласили.
Она коротко кивнула. Безумие, да, но никто не заметит ее отсутствия, а после того, как Кит игнорировал ее последние два дня, ей было любопытно взглянуть на его сюрприз. Интуиция подсказывала не доверять этому странному молодому человеку, но воспоминания о беседе в тайной комнате только подогревали интерес.
— Встретимся в библиотеке, — прошептал Кит и неторопливо двинулся прочь.
Виктория подала знак стоявшему навытяжку лакею, чтобы забрал лестницу, и развесила оставшиеся украшения на нижних ветвях.
Затем подошла к чаше с пуншем, слуга налил ей бокал. Виктория прошлась по комнате; она старательно глядела поверх голов, чтобы никто не вздумал завести с ней беседу. Дамы блистали драгоценностями, их наряды были украшены перьями, мехом и хрустальными бусинами. Ровена выбрала черное кружевное платье с короткими рукавами из перьев баклана и такую же шляпку. От красоты сестры у Виктории перехватило горло, и она с трудом отвела глаза.
Темные фраки джентльменов выгодно подчеркивали экстравагантные наряды их жен. Чуть в стороне дядя беседовал с группой почтенного вида мужчин. Время от времени он обменивался довольными взглядами с тетушкой, как будто они аплодировали друг другу по случаю успешного званого вечера. И действительно, прием под елкой удался на славу. Далее предстоял обед из двенадцати перемен, а затем — музыкальная часть. Завтра же торжества начнутся всерьез: их откроет знаменитый двойной бал в Саммерсете. Сначала из Главного зала вынесут мебель, и там состоится бал для слуг. Семейство и гости почтут его своим присутствием, а затем перейдут уже в роскошно обставленный бальный зал. Прислуге дадут еще час на танцы и развлечения — ни минутой больше, ни минутой меньше. Никто не смел оспорить традиции, установленные леди Саммерсет. Большинство гостей уедут на следующий день, чтобы встретить Рождество дома, но как минимум пара десятков останутся в особняке до кануна Нового года.
Стараясь не выказать спешки, Виктория грациозно лавировала между гостями к лестнице, где отдала бокал лакею, которого наняли в городе в помощь постоянной прислуге, ибо та разрывалась между обычными обязанностями и подготовкой к единственной ночи в году, когда им разрешалось повеселиться. Незаметно выскользнув из Главного зала, Виктория поспешила по темному коридору в библиотеку.
Библиотека сама по себе являлась произведением искусства и не нуждалась в дополнительных украшениях. Все равно они не затмили бы римские фрески на стенах и потолке в обрамлении изумительной бело-голубой лепнины. Кресла, столы и обивка были выдержаны в нейтральных белых тонах, что подчеркивало красочность росписи. В детстве Виктория и Ровена бывали тут редко, хотя любили собственную библиотеку в Лондоне. Здесь было много хороших книг, но все они в основном представляли собой редкие антикварные издания — совсем не те, что способны разжечь воображение ребенка.
На низком кофейном столике перед камином из белого мрамора лежали два толстых, переплетенных в кожу тома, один на другом. Верхний оставили открытым. Виктория нахмурилась и подошла ближе, в Саммерсете вещи не бросали как попало. Но вскоре она поняла, в чем дело.
Перед ней лежали памятные альбомы. На полках стояло много подобных томов. Темную блестящую кожу переплета украшал тисненый герб Саммерсета. Альбомы создавались каждый год. Обычно хозяйка дома с любовью заполняла страницу за страницей, хотя многими занимались слуги, если дамы, в частности леди Саммерсет, не испытывали желания вести записи.
Несколько альбомов сейчас демонстрировалось внизу, чтобы гости могли взглянуть, как выглядело Рождество в былые годы. Хроника велась последние четыреста лет и считалась лучшим образцом подобных летописей в Соединенном Королевстве.
Виктория нахмурилась и присмотрелась к датам. Почему эти два альбома решили оставить в библиотеке? Они относились к смежным годам, 1890-му и 1891-му. Возможно, хозяева сочли их недостаточно старыми, чтобы представлять интерес. Виктория опустилась на колени рядом со столиком — ее разбирало любопытство. Что это — чья-то рассеянность или секрет? Она усвоила главное о секретах: с ними можно столкнуться в совершенно неожиданном месте.
Совпадение или нет? Девушка подвинула к себе открытую книгу. Вот фотография челяди и господ на лужайке перед особняком. С улыбкой Виктория узнала Кэрнса, у которого, оказывается, двадцать три года назад были волосы. Миссис Харпер совсем не изменилась. Многие лица были знакомы; как странно, что эти люди всю жизнь служили чужой семье, вместо того чтобы завести собственную. Виктория прочла начертанный крохотными буквами список имен и должностей справа от фотографии. Многие фамилии тоже оказались знакомыми, и она задумалась о числе семей, населявших Саммерсет с момента его основания.
Ее внимание привлекла подпись: «Айрис Комбс — няня», и Виктория склонилась над снимком. Да, вот она, слева от хозяев, ее роскошные темные волосы сверкают на солнце. Справа стояла жена старого графа, невысокая робкая женщина. Бабушка всегда напоминала Виктории сестричку-синичку из сказок Беатрикс Поттер. В центре рядом с супругой возвышался сам граф. Должно быть, снимок был сделан до его болезни, поскольку в позе деда угадывалось лишь хищное высокомерие, заставившее Викторию поежиться. В его тени — как в буквальном, так и переносном смысле — расположились сыновья. Дядя Конрад выглядел одиноким и забитым, зато отец, недавно женившийся на миниатюрной сказочной красавице, откровенно сиял. По округлившемуся лицу матери Виктория поняла, что та уже вынашивала Ро. Она погладила краешек фотографии, гадая, как изменилась бы их жизнь, если бы мать благополучно перенесла ее рождение. Конечно, она и раньше видела снимки матери, но каждый новый становился подарком, ибо мать неизменно лучилась счастьем. И все в один голос твердили, что супруга сэра Филипа буквально рождена для счастливой жизни.
Виктория сморгнула слезы и отвернулась. Ей меньше всего хотелось, чтобы Кит застал ее плачущей над старым альбомом. Решив не глядеть на родителей, она стала рассматривать няню Айрис, которая придерживала за плечи девочку лет трех. Дыхание перехватило — вот она, Халперния. Поздний ребенок, чья смерть подорвала здоровье старого графа и навсегда изменила ее семью. Девочка унаследовала темные волосы Бакстонов; не приходилось сомневаться, что под густой кудрявой челкой искрились зеленые глаза. Странно представить, что у нее, Ровены, Колина и Элейн могла быть тетушка всего на несколько лет старше их самих.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
