другом. Я оставляю на его ключицах несколько поцелуев, прикусываю мочку уха, отчего Сева издаёт животных рык. Я прихожу к освобождению первая, Сева следует за мной, сжимая меня в своих сильных и надежных руках.
— Думаю, что ты влипла, Горошек, — тяжело дыша, шепчет. — Я не отпущу тебя. Так и знай.
— Это угроза? — кокетливо хихикаю, нежась в его объятиях.
— Это факт.
Глава 25
Сева
Ася еще спит, когда я отправляюсь к управдому. Я знаю, что своей внушительной комплекцией воспроизвожу должный эффект на людей. Мне сложно отказать, скажем так. Добавьте к этому, мрачную физиономию, и вы решите большую часть проблем всего за десять минут.
Алексей Иванович — тощий, как жердь мужик с жиденькими волосами и глубоко посаженными блеклыми глазами, клянется и божится, что к вечеру все починят. Разумеется, за счёт управляющей компании. Оказывается, у нас в доме имеется электрик и сантехник, которым мы исправно платим каждый месяц энную сумму.
Не то чтобы я такой зажравшийся кретин, который сорит деньгами (чтобы там себе не думала пампушка), но я не разбираюсь во всех этих счетах. Мне приходит квитанция, я сканирую QR-код и оплачиваю картой. Ничего не считаю и не пересчитываю. Хорошо, если не забываю скинуть показания счетчиков.
О стенах я сам не упоминаю. Поймите меня правильно, мне проще договориться с упрямой Горошек и самому переделать ей проклятые стены, чем возится с бумагами, выбивать ущерб, а возможно и ходить по судам, потому что, будем откровенны, никто просто так у нас не шевелится. Это даром потраченное время и нервы.
Когда возвращаюсь в квартиру, принимаюсь за завтрак. Как считаете, я тяну на идеального мужчину? Потому что именно таким мне хочется быть для Аси. Хочу, чтобы она осталась со мной, и для этого я готов ей приносить завтраки в постель, носить на руках и сдувать с неё пылинки.
Бедняжка ещё не знает, что один твердолобый хоккеист в неё влюблён, но вчерашней ночью я окончательно в этом убедился.
Да-да, кто-то скажет, что секс — это не главное, но вот, что я отвечу… Он часто является определяющим моментом. Ты можешь думать, что влюблён, но как только женщина оказывается в твоей постели и ты получаешь желаемое — твой интерес пропадает. Это, разумеется, не любовь. Азарт, похоть, но не любовь. Другое дело, когда после секса — ты не хочешь отпускать человека. Так вчера случилось и со мной. Сказать по правде, когда пригласил Асю на свидание, я уже знал, что это не просто развлечения ради или потешить своё эго.
С кем я когда-нибудь так же долго болтал по телефону? Даже если и были такие девушки, мне под дулом пистолета не вспомнить ни их имён, ни лиц.
— Доброе утро, — неожиданно слышу позади себя, отчего вздрагиваю и обжигаюсь рукой об сковороду.
— Проклятье! — шиплю, оборачиваясь.
Облокотившись о косяк, Ася стоит в одной моей футболке. И это зрелище, надо сказать, лишает меня дара речи. С растрёпанной светловолосой шевелюрой и зацелованными губами она выглядит, как чертова мечта!
И это все мое? Боже правый, да я выиграл эту жизнь!
— Прости, не хотела тебя напугать, — виновато улыбается.
— А я хотел тебе завтрак в постель принести, — подчеркнуто огорченно ворчу. — Видимо, я недостаточно тебя вымотал, — двусмысленно ухмыляюсь.
Закатив глаза, Ася подходит ко мне и заглядывает в сковороду. Втягивает в себя запах бекона и, облизнув губу, произносит:
— Как аппетитно!
Швырнув лопатку на стол, хватаю эту кокетку за талию, поднимаю и усаживаю на кухонный остров. С визгом Горошек бьет меня по плечам, крича:
— Отпусти!
— Не дождёшься, — самодовольно ухмыляясь, кладу руки на ее бедра, притягивая ближе к себе, а затем втягиваю в долгий мокрый поцелуй.
Нам приходится прерваться на самом интересном месте (то есть, когда мои руки уже проникли под ее футболку), потому что бекон начинает подгорать. С сожалением отступаю от Аси и поворачиваюсь к плите.
— Сегодня нам ехать к родителям, ты помнишь? — кидаю, переворачивая бекон.
— Где у тебя яйца? — игнорирует мой вопрос, копаясь в холодильнике.
— Показать? — лукаво вздергиваю бровь, растягивая на губах кривую улыбку.
— Развратник! — фыркает, на что я громко смеюсь.
Приготовив завтрак, мы накрываем на стол. Удивительно, но мне безумно нравится видеть Асю на своей кухне. Не в том смысле, что я собираюсь запереть ее дома и заставить мне сутками стряпать первое, второе и компот, однако… Раньше, когда женщина развивала бурную деятельность на моей кухне, я чувствовал себя так, будто меня вытесняют из моей же собственной квартиры.
— Итак, что насчёт твоих родителей? — когда мы уже лакомимся яйцами с беконом, помидорами и сыром настойчиво спрашиваю.
А вы думали я бросил эту затею? Мое слово что-то да значит. Я сказал Лауре Андреевне, что мы приедем к ним в гости, значит, мы приедем.
— Сева, — Горошек поднимает на меня недовольные глаза, но я сама невозмутимость. Беру чашку и отпиваю кофе, терпеливо ожидая ее ответа, — я думала, что ты уже забыл.
— У меня нет провалов в памяти, — пожимаю плечами. — Итак…
— Мне… — начинает было она, но тут же осекается, — нам нужно заниматься ремонтом. Родители могут подождать.
От этого «нам» на душе теплеет. Будь я проклят, если не воспаряю духом. Наконец-то, мы сдвинулись с мертвой точки.
Мне, разумеется, понятно, почему Ася не хочет ехать к своим родителям. И, тем не менее, она не может избегать их вечно.
— Сантехник придет к двенадцати часам. Стенами будем заниматься в понедельник. Новую мебель тоже закажем в понедельник. И нет. Я ничего не решал за тебя, — выставляю палец вверх, предвидя все ее претензии. — С управдомом ты бы долго и нудно спорила. Со мной он спорить не стал. Итак, какие ещё отмазки ты придумаешь?
— И когда ты только все успел? — насупив брови, недовольно ворчит. По этому ворчанию — понимаю, что Горошек сдалась.
Почему же я так сильно рвусь к ее родителям, наверняка спросите вы?
Ответ лежит на поверхности. Я хочу, чтобы игра «притворись моим женихом» стала реальностью. Знаю, что мы уже переступили барьер просто соседей и друзей, но наши отношения довольно шаткие. Возможно, я гоню коней, но зачем ходить вокруг да около? Мои родители поженились через неделю
