class="p1">Нет, это вряд ли.
Вот чего она меня разглядывала каждый день. Ждала, пока я эту сумку принесу на работу.
Но поверят ли мне Егор и Олег? Елена все-таки их мать, а я сводная сестра, которую они знают меньше двух лет.
— Матвей Андреевич, действительно. Откуда дровишки? — нарушает напряженную тишину Олег.
— Олег, ты что?
Но брат пристально смотрит на Матвея Андреевича.
— Говорите, здесь все свои. Все заинтересованные в этой комнате.
— Да, сегодня у нас с Еленой зашел разговор об этом, и она упомянула, что слышала название этой фирмы от Линды.
— Как интересно… — тянет Крамер. — Учитывая, особенности нашего брачного контракта, даже не представляю, где бы Елена могла слышать Линду. Но еще интереснее, что вот меня вы ни о чем не спросили, а я как раз с «Эдельвейс» сталкивался.
— И где же? — сверлит Тимура взглядом Егор.
— Совсем недавно смотрел отчет деятельности благотворительного фонда Раевский, куда наша компания делает взносы. Я еще подумал, нехреновый такой транш, кто-то бабки отмывает.
Тишина.
Это Матвей Андреевич не знает о моих сложноподчиненных отношений с Еленой, а братья и Крамер в курсе.
— Если это все, то мы с женой, пожалуй, пойдем. Вы сначала у себя разберитесь, а потом, если вопросы останутся, то можно будет и поговорить.
В давящей атмосфере я складываю свои вещи обратно в сумку, но уже кое-как. Дождавшись, пока я закончу, Тимур берет меня за руку и выводит из кабинета. Он кивает подскакивающему из-за своего стола Диме и, на минуту остановившись напротив Елены, которая сидела на диванчике в приемной и, видимо, ждала моей крови, говорит ей:
— Это было очень зря.
Мы молча покидаем офис.
В лифте до меня наконец начинает полностью доходить весь кошмар ситуации. Слезы текут, не останавливаясь. На парковке я направляюсь к своей Молли, но Крамер меня удерживает:
— Куда ты собралась в таком состоянии? За руль? С ума сошла? На моей поедем.
Здравое решение. Я послушно забираюсь в салон, когда Тимур распахивает для меня дверцу.
— Долго тебя мурыжили Раевские?
— Нет, и они до твоего появления, считали, что это какая-то ошибка… — всхлипывая отвечаю я.
— И на том спасибо, — цедит Тимур. — Почему ты мне не позвонила?
— А должна была?
— У тебя есть муж. С такими вопросами разбирается мужчина.
— Я не сразу сообразила…
— Хорошо, что ты это своего Диму не уволила, он соображает быстрее тебя, — ворчит Крамер.
Дальнейший путь проходит в молчании.
Дома я поднимаюсь к себе в спальню и, сбросив туфли, сворачиваюсь в клубок на постели.
Тимур заглядывает ко мне:
— Чего-нибудь хочешь?
— Полежи со мной, как ты ночью делаешь, — прошу я.
Помолчав и не спросив ни о чем, муж укладывается ко мне. Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Обними.
Тимур крепко прижимает меня к себе, а я обхватываю его за шею.
Сколько мы так лежим, я не знаю, но никто из нас не шевелится.
— Я в женскую консультацию опоздала, — шепотом говорю я, когда мне кажется, что Тимур уснул. — Я беременна.
Крамер тут же распахивает глаза. Желваки на его скулах играют. Он стискивает меня еще сильнее.
— Это мой ребенок, — говорит он утвердительно.
Парализованная его взглядом, я даже не могу кивнуть.
— Да, — шепчу я. — Мне страшно.
— А мне нет. Теперь ты от меня никуда не денешься. И может быть, однажды ты меня полюбишь.
— Идиот, — все еще шепотом говорю я, потому что боюсь спугнуть момент. — Где твое непробиваемое самомнение? Я и так тебя люблю.
Вместо ответного признания, Крамер меня целует, а дальше все становится совсем неважно. Кто и с кого начал первым снимать одежду, не имеет значения.
Нежными поцелуями покрывая моё лицо, Тимур словно признаётся мне в любви. Спускаясь всё ниже, он ласкает горло и ключицы, будто показывая, как я ему дорога. Обводит языком напряжённые вершинки и ладонями накрывает истосковавшуюся грудь, целует живот. Его горячее дыхание пробирается мне под кожу и согревает меня изнутри, распаляя тот жар, который рвётся ему навстречу.
Медленно и томительно Тимур поглаживает меня между ног, и я с готовностью раскрываю бёдра. Муж опускается между ними к влажной сердцевине. Раздвигая пальцами половые губы, он языком проходится по всей промежности и целует меня там так сладко и страстно, посасывая клитор, забираясь пальцем в мокрую дырочку, поглаживая и дразня мою пещерку.
Мучительные, сводящие с ума ласки, заставляющие меня выгибаться, вцепляться в волосы на его макушке, стонать, подталкивая бедра.
Я так соскучилась.
Так изголодалась по нему.
Я хочу его всего и сразу. На всё длину, чтобы он заполнил меня и выплеснул всю страсть, но Тимур пытает меня, заставляя хрипло умолять сжалиться надо мной.
Дождавшись моей полной потери контроля, он приставляет головку к чувствительным складочкам. То надавливает, то отступает, продолжая меня дразнить. Я сжимаю его плечи, оставляя следы от ногтей, но муж неумолим.
Лишь насладившись агонией страсти на моем лице, он проталкивает головку и замирает, упиваясь тем, как трепещет мое естество, сжимаясь вокруг его толстого горячего члена.
— Я люблю тебя, Линда, — с этими словами он погружается в меня, выталкивая из сознания всю боль, все обиды.
Ничего не остается, кроме стука сердец, кроме древнего, как сама жизнь танца наших тел.
Эпилог
— Папашу пускать? — задавливая улыбку, нарочито ворчливо спрашивает медсестра.
На самом деле, она милая, просто вся клиника по-тихому ржет над Тимуром.
Рожала я сама.
Так получилось.
Врачи облажались со сроками. Один говорил, что пятнадцатого, другой — двадцатого. Кесарево назначили на десятое.
Восьмого у меня начались схватки.
Тимур, который неделю приходил в себя после того, как узнал про кесарево, совсем растерялся, побледнел и на нервах зачем-то начал названивать Егору. Его Лизка тоже ожидает прибавление.
Если бы мне было до того, я бы над Крамером посмеялась. Потому что рядом со мной Ти-рекс крепился и вел себя как взрослый, но стоило мне убрести куда-то между схватками, как он впадал в панику.
Уже потом медсестра мне рассказала, что, когда меня увезли на каталке, муж упал в обморок.
Егор, который сдуру решил приехать и поддержать то ли меня, то ли Тимура, белый как мел уговаривал абсолютно спокойную жену не рожать. На что она ехидно интересовалась, куда ей девать ребёнка и чем он думал, когда его делал.
Рожать в частные клиники совсем не то, что в городской. Спецы у нас и там шикарные, но уровень комфорта совсем другой. Как говорится, любой каприз за ваши деньги: и персональная палата для мамочки, и гостевые комнаты для
