за нежданное заступничество.
– Скажите, мисс Сент-Мор, с чем связаны ваши побеги? Встретили джентльмена, который кажется вам особенным? Мне казалось, вы куда более благоразумны.
– Дело не в джентльмене, – покачала головой Кэтрин. - Точнее, в джентльмене, но речь не про мои чувства. Я не могу рассказать вам правду, Лидди, но очень признательна за вашу помощь.
– Если вы расскажете мне о том, что происходит, я смогу помогать вам намного лучше, - предложилa Лидди. - Сегодня мне лишь чудом удалось обнаружить ваше отсутствие раньше вашей матушки. А если бы она зашла к вам раньше?
– Не бойся, Лидди, в ближайшее время я буду вести себя как прежде. Обещаю, что больше не будет никаких побегов, – заверила компаньонку Кэтрин.
– Я сказала вашим родителям, что вам нездоровится и вы легли спать, - предупредила ее Лидди. – Принести ужин?
– Нет, спасибо, я не голодна.
– Как скажете, мисс Сент-Мор.
Компаньонка вышла. Кэтрин стало стыдно. Она сильно ошибалась в Лидди,и теперь чувствовала себя виноватой.
Меж тем потихоньку темнело. Мисс Сент-Мор выглянула из окна и позвала Басти. Кошка не откликнулась. Странно, по вечерам она обычно возвращалась домой, хотя порой и пропадала куда-то на несколько дней. Случалось всякое, так что Кэтрин пока не слишком переживала за любимицу.
Туман медленно и неспешно наступал на вечерний Ландерин. Его серые щупальца незаметно укутывали дома зыбким маревом, делая тусклый свет газовых фонарей размытым, по–волшебному таинственным. Подобно призракам, мимо дома Кэтрин проплывали кареты и экипажи. Цокот копыт звучал приглушенно, а крохотные фонари по бокам повозок напоминали болотные огоньки, что заманивают неосторожных путников в трясину.
Мисс Сент-Мор накинула на плечи шаль. Из открытого окна тянуло угольной копотью, лошадьми и креозотом. Грязь большого города. Кэтрин еще раз позвала Басти. Подождала немного. Потом закрыла окно, зная, что кошка, если все же придет, сумеет позвать хозяйку.
Джеймс тепеpь был в полной безопасности. Настало время вернуться к обычной жизни. Визиты. Прогулки. Сплетни. Скука. И ни следа опасности, которой Кэтрин пытались запугать.
Девушка погасила керосиновую лампу и уже хотела лечь в кpовать, но потом, повинуясь смутному предчувствию, подошла к окну. Сквозь пелену тумана уже едва удавалось различать очертания людей, которые спешили спрятаться по домам,и все-таки сердце мисс Сент-Мор пропустило удар, когда пятно темноты прямо под ее окнами неспешно проследовало вдоль тротуара и вернулось обратно. Человек? Зачем он здесь ходит? Может, ждет кого-то?
Рассудок усиленно пытался придумать объяснение, но человек не уходил. Странное место для встречи. Здесь не было ни парков, ни кафе, а все лавки уже давно закрылись. Смутная фигура вновь заколыхалась и скрылась в ближайшей подворотне. Кэтрин выдохнула – ушел. Значит, просто прохожий. Может, решил на туман полюбоваться или покурить, мало ли какие причуды бывают у людей.
Взяв подсвечник с огарком свечи, мисс Сент-Мор поставила его рядом с кроватью и взяла книгу. Ту самую. Про призраков. Читать про таких, как Джеймс, хотелось при свете живого огня, не вдыхая запах керосина.
Увы, чтение не удавалось. Мысли скакали с одного на другое. И все почему-то свoрачивали к Джеймсу. Сообразив, что уже в десятый раз перечитывает одну и ту же фразу, Кэтрин спрятала книгу под подушку, а сама опять подошла к окну. Так. На всякий случай.
Сначала ей показалось, что улица пустынна. Мисс Сент-Мор почти успокоилась и даже хотела вернуться в кровать, но тут одна из неверных теней под окном заколебалась и прошествовала туда-сюда мимо окон дома. На случайность это уже не походило. Сразу вспомнился таинственный джентльмен в Хайенгейте, который, по словам Джеймса, следил за ней.
Басти во сне предупреждала об опасности. Говорила, что теперь против Кэтрин направлена чья-то злая воля. А хранителя поблизости нет. И Басти тоже куда-то пропала.
Мисс Сент-Мор не привыкла чувствовать себя такой уязвимой. На смену страху пришла злость. В конце концов она находилась в своем доме, и никто не смел ей здесь угрожать. Вооружившись тяжелым канделябром, Кэтрин спустилась вниз, чтобы проверить, заперты ли двери.
От привычного, казалось бы, скрипа ступеней, на коже маршировали мурашки. На стенах то и дело мелькали зловещие тени. Казалось, чьи-то глаза пристальнo наблюдают из темных углов. Но Кэтрин лишь крепче стискивала в руках канделябр и шла вперед, в любой момент готовая дать отпор неведомому злодею.
Парадная дверь оказалась закрытой на два замка. Черный ход – тоже. Дом спал и видел сны.
Кэтрин тоже легла в кровать. Устало улыбнулась темноте. На душе было радостно оттого, что Джеймс больше не призрак и к тому же вернулся к своей семье, но вместе с тем миcс Сент-Мор понимала – без него жизнь снова станет пресной. И уж не потому ли теперь мерещится таинственный человек в тумане? Наверное, дело лишь в том, что совсем не хочется возвращаться в унылую обыденность, которая по какому-то недоразумению раньше вполне устраивала.
***
«Ясновидящая предсказала свoю смерть! Убийства магов продолжатся! Кто будет следующим?» – кричали на всех переулках мальчишки-газетчики.
Не дожидаясь просьбы Кэтрин, Лидди купила газету и протянула хозяйке. Мисс Сент-Мор поблагодарила компаньонку и пробежала глазами первую полосу, на которой красовалась крупная фотография погибшей ясновидящей мисс Блэквуд. Она оказалась приятной молодой женщиной лет тридцати или даже меньше.
– Такая красивая, - посетовала Лидди, заглянув через плечо Кэтрин. – И такая страшная смерть.
– Да, – согласилась с ней мисс Сент-Мор, вчитываясь в статью.
Обстоятельства гибели ясновидящей ей уже были и без того известны. Но на сей раз полиция официально выдвинула версию о возможных убийствах. Автор статьи не забыл вспомнить о расправах над ведьмами и о законе, который приняли полтора века назад. Именно в то время в королевстве и запретили отдавать людей под суд за обладание колдовскими способностями. Тогда речь шла лишь о том, что магии не существует, а потому и преступлений таких быть не может. Однако теперь, по мнению журналиста, закон следовало пересмотреть, ведь одаренных появлялось все больше. Настала пора учесть это обстоятельство во внутренней политике государства.
Кэтрин поежилась. Дурные предчувствия становились все сильнее. Будущее внушало опасения.
– Ох,
