бурная жизнь уже затихала, но все равно прохожих было достаточно, значит, обязательно будут свидетели.
Батый заметил, что входов было два. Один — центральный — для посетителей, другой — служебный — во внутрь квартала. Это его очень заинтересовало. Он не поленился, обогнул дом и попал в тихий, ухоженный, заросший любимыми берлинцами липами, дворик. Главное, что сюда можно заехать на машине почти к самой двери банка.
Когда он пришел на конспиративную квартиру, там уже вовсю обсуждались варианты. Оказывается, недавняя приятельница Карла Распе работает в отделении Клиентского Кредитного Банка. Немцы очень любят все сокращать, поэтому ККБ. Он располагался недалеко от Берлинского Народного. Довольно тихое место, удобный подъезд на машине. Достойный конкурент варианту Краузе.
Через полчаса явился Малерс и принес третий вариант. Тоже отделение ККБ, только на Вильмерсдорфер Штрассе, 128, опять же недалеко от БНБ.
— Что выберем? — азартно спросил Андреас. Предстоящее дело вызвало у него приток адреналина.
— Предлагаю Вильмерсдорфер, — настаивал Хуберт. — Там есть хранилище, значит, есть большой запас денег. Тихий район, удобная стоянка. Что еще надо?
Это были серьезные аргументы. Карл на своем варианте не настаивал. Значит, надо искать аргументы. Пока вся компания занималась приготовлением к ужину, Распе, как самого не засвеченного, отправили искать в магазинах карту города. После ужина бурная дискуссия продолжилась. В основном обсуждали, как проникнуть в банковское хранилище, защищенное железной дверью. Через какое-то время спорщики утомились, ажиотаж стал угасать, и тогда Хуберт поинтересовался у Юргена:
— А ты что молчишь?
— Мне папа говорил, что, когда люди заняты любимым делом, не надо им мешать. Вы закончили свой треп?
Оскорбленный Бодер собрался эмоционально ответить, но Гудрун остановила его:
— У нас каждый имеет право на свое мнение, ты свое уже высказал. Дай послушать Юргена. У тебя же есть что сказать по этому поводу? — обратилась она к Батыю.
— Кто из нас уже грабил банк? — поинтересовался он.
— Никто, — ответила Эльза за всех, ожидая продолжения.
— У кого есть опыт по взлому банковских сейфов? Тоже ни у кого, — Краузе сам же и ответил. — Мы новички в этом деле. Поэтому наш удел прост — быстро заскочить, схватить то, что лежит в кассе, и так же быстро смыться. Если заняться хранилищем, мы потеряем время. Этого может хватить, чтобы случайный свидетель или убежавший сотрудник банка вызвал полицию. Она примчится через 10–15 минут.
— Что мы возьмем в кассе? Какие-то несколько тысяч. — Хуберт всегда отличался трезвостью мышления. У него не было зависти к чужим идеям. Он всегда был за здравый смысл.
— Верно. Посмотрите на карту. Расстояние между этими тремя банками два — два с половиной километра. На машине это 5–7 минут. Зашли, положили посетителей на пол, взяли деньги у 2–3 кассиров. Это от силы те же пять минут — и в другой банк. Когда полиция приедет в первый, мы уже закончим со вторым и отправимся в третий.
— И сколько банков за один раз ты думаешь можно взять? — заинтересовалась Гудрун.
— Три. Потому что как только полицейским поступит звонок из второго, они постараются предупредить дежурные патрули и пошлют их к ближайшим банкам.
— Может, успеем навестить и четвертый? — подал голос Карл.
— Не успеем. До ближайшего пять километров.
— Что нам мешает рассмотреть другой район города, где банки будут ближе друг к другу. Хотя бы четыре штуки, — не сдавался Малер.
— Хуберт, мы же не просто грабители. Нам нужен резонанс. БНБ, не забывай, находится на Курфюрстендамм. Это центр города.
— Да, знатная пощечина копам, — согласилась Ульрика. — Мне нравится этот вариант.
Все еще раз склонились к карте.
— С какого начнем? — Андреас снова рвался в дело.
— Заканчивать надо тем, откуда легче всего будет убегать, — продолжал рассуждать Юрген.
— Тогда это Клиентский банк на Вильмерсдорфер-штрассе. Подальше от центра, движение не такое интенсивное. Можно уходить на все четыре стороны.
— Значит, пока так и решим. Сначала Виттенбергплац, потом БНБ и снова ККБ. Предлагаю на этом пока остановиться, а завтра отправиться на разведку. Нам нужен точный план и замеры времени на перемещения между объектами, — предложил Батый, остальные с ним согласились. — Кто едет? Не можем же мы мотаться всей толпой.
— Ты, я и Хуберт, — заявил Бодер.
— Я не могу завтра, — отвел свою кандидатуру адвокат.
— Тогда с нами Распе. Я знаю, Карл, что ты умеешь хорошо рисовать. За тобой план помещений. — Андреас любил покомандовать.
К вечеру они снова собрались все вместе. У Бодера возбуждение казалось не пропадало ни на минуту. Это стало передаваться и другим членам группы, особенно женщинам. Они, как известно, имеют более высокий порог восприятия, отсюда повышенная тревожность и возбудимость. Они тоньше чувствуют и сильнее сопереживают.
— Мы проехались, посмотрели. Наши деньги уже ждут нас. Пусть против нас вся полиция Берлина, но как был прав товарищ Мао, когда говорил: «Только тогда, когда комар сядет тебе на яйцо, ты поймешь, что точность гораздо важнее силы».
В знак солидарности с великим кормчим он поднял правую руку со сжатым кулаком. Большинство поддержали этот жест.
«Это уже становится похоже на секту», — мелькнула мысль у Батыя.
— Теперь у нас с Юргеном есть план, — заявил самопровозглашенный лидер и кивнул напарнику: — На Виттенбергплац помещение небольшое, в операционном зале всего два кассира и специалист. Все женщины.
— Сунуть им под нос пистолет, так сразу и отдадут все, — поторопился самый молодой, Карл.
— Требовать, чтобы они отдали деньги, угрожая оружием, — просто время терять. Кассирша может впасть в ступор или упасть в обморок.
— Руки затрясутся, рассыплет деньги, — поддержала Ульрика.
— Может и не все деньги отдать, — засомневался Малер. — Она за стеклом, что делает, не видно. Там стойки высокие?
— По грудь, — снова подключился Карл. — Не перегнешься.
— Поэтому, — повысил голос Краузе, — я предлагаю следующий план. — Все притихли, признавая его авторитет, только Бодер засопел, но сдержался. — Две машины…
— Да мы в одной все поместимся, — не сдержался бузотер.
— Помолчи, малыш. — Гудрун обхватила его за плечи и как бы припечатала к стулу.
— Лучше две. Во-первых, тесниться не будем, но
