посмела возразить – приняла бы собственную вину, при свидетеле признала бы, что позволила себе поступок, совершенно недостойный дамы из высшего общества.
Потому Диана молчала. А может, были и другие причины, в которых она пока что сама себе не решалась признаться, хотя следовало бы.
Может быть, она просто не верила в то, что Кэрант, казавшийся всемогущим, пострадает. А отсутствие Тобиаса в списке претендентов на престол только облегчило бы её выбор.
Может быть, Диане хотелось, чтобы никого, кроме её возлюбленного, и вовсе не осталось? Чтобы она не была виновата в этом?
Может быть, она впервые мысленно признала, что испытывала к нему особенного рода чувства, которые нельзя величать простой привязанностью?
- Обернитесь, - велел Тобиасу Кэрант.
- Почему я должен это делать?
- Потому что, - Кэрант медленно обошёл четвёртого бастарда и остановился прямо напротив него, - то, что я хочу совершить, куда приятнее делать глаза в глаза.
Диана не успела остановить их.
Перчатка, быстро сорванная с руки, ударила Тобиаса в лицо и свалилась ему на плечо. Мужчина застыл, кажется, не зная, как должен отреагировать, и только спустя несколько минут медленно перевёл взгляд на неё, ошеломлённо рассматривая белую ткань.
- Вы…
- Вызываю вас на дуэль, брат мой, - гордо вскинул голову Кэрант. – Вы нанесли оскорбление чести…
- Чести у вас нет!
- Пусть так, - подтвердил Кэрант. – Но я собираюсь сражаться не за себя. Вы нанесли оскорбление чести дамы, того боле, чести нашей королевы. И я рассчитываю на отмщение, а не на то, что кто-то вроде вас начнёт разносить по дворцу грязные слухи. Её Величество заслуживает куда лучших женихов, чем военный, не умеющий держать язык за зубами, а свои ошибочные и отвратительные мысли – при себе!
Тобиас заметно напрягся и подался вперёд.
- Я буду сражаться! – воскликнул он. – Готов застрелить вас хоть сейчас же!
Кэрант усмехнулся.
- Я вызвал вас на дуэль за тяжёлое оскорбление, нанесённое даже не мне лично, а женщине. И мы будем сражаться по моим правилам. На шпагах, Тобиас. И я рассчитываю вас убить. А теперь – покоритесь Её Величеству, пойдите вон.
- Вы не в своих покоях, чтобы повелевать мною!
Кэрант зло усмехнулся.
- Вы правда так считаете? – блеснул глазами он. – Не думаю, что Её Величество будет против принятого мною решения. Убирайтесь, пока я не убил вас здесь, без дополнительных разбирательств!
Тобиас открыл рот, чтобы возмутиться, возразить или, может быть, нанести обратный словесный удар, но не сумел произнести ни единого звука. Диана с ужасом увидела, как по его одежде тонкой вязью расползаются морозные узоры, и поняла, что Кэрант с трудом сдерживается, чтобы не уничтожить своего соперника прямо здесь.
- Уходите, - распорядилась она. – Немедленно. Я не желаю ни видеть, ни слышать человека, который позволяет себе так легко, играючи, оскорблять женщину, особенно если она приходится ему королевой, правительницей. Убирайтесь, пока я не уничтожила вас – потому что правда будет на моей стороне!
Тобиас обернулся к Диане, хотел сказать что-то, но не решился, только покачал головой – во взгляде его пылал отчаянный гнев, - и бросился к выходу. Его гнев оставил физически ощутимый след в покоях, но королеву сейчас не интересовало ничего, кроме Кэранта.
- Зачем ты это сделал? – спросила она, стоило только двери захлопнуться за спиной четвёртого сына. – Ты же можешь погибнуть?
- Я хочу, чтобы ты выбирала только из достойных, - ответил Кэрант. – А Тобиас в этот список не входит.
Глава тридцать четвёртая
Он назначил Тобиасу время и место, прекрасно зная, что тот не отступится. Кэрант никогда прежде не дрался на дуэлях, но предполагал, что понимает их основные правила; в и список не входило выживание обоих участников. Хотя, нет, он, как оскорблённая сторона, мог выбирать исход.
Тобиас привёл секунданта. Им оказался донельзя мрачный Даркен, зло стискивающий зубы при виде Кэранта. Его вид для других, вероятно, всё ещё казался удивительно спокойным. Пятый бастард короля Эдмунда никогда не демонстрировал свои истинные чувства, он прятал их за очень старательно вытесанной маской умного, образованного молодого человека, не позволяющего лишним эмоциям повлиять на исход дела. Наверное, самым главным преимуществом Даркена было его умение повелевать людьми, одержанное от отца, и мужчина упивался своей властью. Ему доставляла удовольствие одна только возможность распоряжаться чужой жизнью.
Кэранта удивляло другое. Даркен, имевший возможность приказать своим противникам просто убраться с дороги, считавший, что его дар распространяется и на королеву Диану, всё ещё не пользовался им сполна. Он давал советы, но не приказы, и делал это очень осторожно, можно даже сказать, вкрадчиво, так, чтобы этого никто больше, кроме знатоков магии, не сумел заметить.
Это настораживало. Кэрант считал себя не самым глупым человеком на свете, и он чувствовал какой-то подвох в чужих словах, действиях, в каких-то мелочах, незаметных чужому глазу.
С ним самим пришёл Вилфрайд. Ещё один королевский бастард, не желающий занимать своё положенное место. Не хватало только Адриана, и все пятеро лжецов собрались бы воедино.
Кэрант сомневался, был ли кто-то из них сыном короля Эдмунда, но то, что четверо лгали, представляясь бастардами Его Величества, было совершенно точным фактом. Диана сама признавала это.
Ушли только двое. Это не могло не пугать.
...В качестве места для дуэли Кэрант выбрал ещё одну полуоткрытую галерею, куда более холодное место, чем предпочёл бы Тобиас. Он знал, что мужчина чувствовал себя очень скованным, словно кто-то набросил на его руки и ноги ледяные цепи, что с огромным воин сдерживал эмоции, которые хотел обрушить за такой выбор позиции.
Но Кэрант имел на это право. Четвёртый бастард посягнул на честь Дианы. Её следовало защитить, и если в битве Тобиас погибнет или покажет себя, как недостойный королевского трона, как подделка... Что ж, будет кому рассказать королеве об этом.
Впрочем, Кэрант знал, что не умрёт. Магия не дала бы жизни так быстро выскользнуть из тела, да и на шпагах он дрался куда лучше, чем могли подумать другие. Намного лучше, чем считал его противник.
Всё вокруг было снежно-белым. Только пол под ногами, не заснеженный, а убранный подоспевшими слугами, портил картину. На улице тоже поднимался ветер, и Кэрант знал, что это его магия против воли собственного хозяина пытается действовать, защищает его, пусть мужчина этого и не просил. Обыкновенная процедура, с которой довольно трудно сражаться, если нет опыта. Магия обладает куда большим чувством самосохранения, чем человек, она такая же живая, но при этом ещё и удивительно осторожная.
Зима за несколько дней, что прошли с момента бала, вошла в свои права и даже захватила больше, чем ей полагалось. Теперь, куда ни посмотри, всюду
