стали почитать во всем мире. Парсонс проявил гражданское неповиновение другого рода: он взывал не к политикам, а к высшим сферам. К ним можно обратиться лишь посредством архетипической сферы Плутона, что подразумевает гибель физической оболочки. Я хотел бы сразу же заявить, что не являюсь приверженцем подобных методов и никого не призываю поступать таким образом. Но мне важно рассказать об этом, ведь люди по своей натуре робки: они предпочитают отступать перед тем, чего не понимают. Завидев смерть и кровь, многие из нас теряются и чувствуют тошноту. Эти пути познания закрыты для обычных людей — но мы должны говорить о них, потому что они расширяют наше сознание.
В общем, я провел целый день в библиотеке Пасадены в поисках информации о смерти Джека Парсонса. Однако самое важное, что касается его смерти, не было описано в газетах (об этом мы еще поговорим позже). Люди, обследовавшие разрушенную лабораторию и обугленное тело ученого, не понимают, что его работа и ритуалы влекут за собой значительные последствия уже после того, как он оказался в могиле.
Глава 18
Знакомство с Амадо
В первый день нашего знакомства Камерон рассказала мне о теории Джека: она заключалась в том, что оценить человека (его заслуги и значение для других людей) можно только через 100–150 лет после его смерти. Камерон твердо заявила, что верит в это. Также она говорила, что потребуется, по крайней мере, 50 лет, чтобы получить хотя бы слабое представление о том, как такого рода оценка будет сложена в дальнейшем. Сейчас, когда я пишу эти строки, со дня смерти Алистера Кроули прошло 55 лет; Джек Парсонс умер 51 год назад, а Л. Рон Хаббард — 17. Пройдет еще немало лет, прежде чем люди начнут осознавать, что сделали для них эти исследователи.
Я познакомился с Камерон и узнал о «Работах Бабалон» благодаря тому, что искал информацию о семье Уилсон. Через 6 месяцев после нашего знакомства, оказавшись в книжном магазине, я натолкнулся на книгу Амадо Кроули. Сначала я решил, что некий неизвестный автор решил использовать дешевый трюк: чтобы привлечь к себе внимание, он взял громкую фамилию «Кроули». Те, кто читали самые популярные произведения Алистера Кроули, знают, что в них нет никакого упоминания об Амадо. Тем не менее, я взял эту книгу, стал листать страницы — и тут же увидел фамилию британского журналиста Сну Уилсона. Если бы не эта фамилия, я бы тут же забыл об этом сочинении, — благодаря ей я купил эту книгу.
Прочитав ее, я полностью изменил свое мнение об авторе: он был наделен тонким чувством юмора и острым умом, а также прекрасно разбирался в оккультизме. В отличие от многих других авторов, Амадо писал о Кроули так, словно хорошо его знал, — и это сильно контрастировало с благоговейностью других биографов. Я написал Амадо письмо, в котором кратко рассказал о своем интересе к клану Уилсонов, и спросил его, слышал ли он когда-нибудь о братьях Уилсонах. В то время Амадо не был знаком с моими работами, но вежливо ответил на мое письмо, упомянув о том, что его отец и впрямь говорил о неких Уилсонах. Кроме того, он рассказал, что они с Г. Дж. Уэллсом были друзьями — и, возможно, рассказы братьев о путешествиях во времени вдохновили Уэллса. Амадо упомянул об еще одном весьма интересном и заслуживающем внимания факте (что свидетельствует о его глубоком знании оккультизма): он сказал, что братья Уилсон не имели детей. Один мой друг-оккультист объяснил мне, что бесплодие является одним из признаков «лунных детей» — то есть тех, кто был рожден от девственницы. Моя книга «Второй визит на Монток»[128] привлекла внимание оккультистов, поскольку в ней описывалась древняя оккультная практика: считалось, что блестящую оболочку яйцеклетки (zona pellucida) можно «одурачить» при помощи мужского протеина, который она уже получила от своего отца. То есть, zona pellucida может решить, что мужской протеин — это сперма, и тогда тело поведет себя соответствующим образом и создаст ребенка. Однако создать мужской протеин не так просто: его возрождают при помощи особых ритуалов. В результате женщина часто рожает двух бесплодных близнецов. А иногда случается выкидыш, и близнецы так и не появляются на свет: вместо этого рождается «магическое дитя» с лишним соском или лишней парой сосков (их часто называют «грудками ведьмы»).
Все это, конечно, никак не доказывает, что Амадо был сыном Кроули, но мы не должны отбрасывать эту мысль полностью. Он говорил, что члены Ордена Восточных Тамплиеров, а также Жменей Бета ненавидели его. Более того, Амадо Кроули был на грани, как он выразился, «магической войны». Когда я попросил главу Ордена прочитать очередную мою книгу, он помог мне, сделав кое-какие необходимые исправления, однако был очень недоволен тем, что я рассказал в ней об Амадо, — Гименей был уверен, что он мошенник.
Мне было неприятно видеть ссоры в кругу оккультистов. Я был уверен, что и тот, и другой могут сообщить нечто полезное и помочь в моих исследованиях. Конечно, мне не хотелось ссориться с Гименеем Бета, поскольку именно он познакомил меня с Камерон, — но и портить отношения с Амадо я тоже не собирался. К тому же Амадо оказал мне значительную помощь. Однажды, говоря о Уилсонах, он заметил, что дело не только в них: по его мнению, за этими синхроничностями вскоре последует нечто большее. Мы долго и часто переписывались. Комментарии Амадо придали моему исследованию новый оборот: он прислал мне фотографию Мен-а-Толь (Men-a-Tol), древнего каменного сооружения (в форме тора) в Корнуолле. И написал следующее:
«12 августа 1943 года Алистер Кроули, я и еще несколько человек собрались в местечке Морва в Корнуолле (Англия) у древнего каменного монумента, который называется Мен-а-Толь. Как видите, название этого места напоминает название “Монток”. Я приложил фотокопию открытки к этому письму. Камень называют “метательное кольцо”, потому что в нем есть большая круглая дыра. Мне было велено лечь на большую доску. Потом ее втолкнули (вместе со мной) в отверстие в камне — как ферритовый стержень в электрическую катушку. Алистер выполнил ритуал, ставший причиной шторма, бушевавшего между этой точкой в южной Англии и Лонг-Айлендом в США».
Орден Восточных Тамплиеров горячо оспаривал это утверждение, но Амадо стоял на своем. Все оккультисты и экстрасенсы, с которыми я разговаривал
