затем снова на Зэро. — Пожалуй, ошейник тебе точно следует оставить, а то еще прирежешь ночью ненароком, муженек... — В ее голосе сквозила сложная гамма чувств. Напряжение вокруг нас только усилилось, ежи явно начали устраивать революцию. — Или твои родственнички.
— С чего такие выводы? — искренне поинтересовался, добавляя в заказ еще один пакет с мясными крекерами. Так и быть, поделюсь, может, она им ежей задобрит. — Пока вроде не за что. Эй, супруг номер два, шуруй сюда. Будем тебя откармливать до нужных размеров.
А то маловат для полноценного континентального штурма. Последнее я, конечно, не стал озвучивать вслух.
— Да ты во мне и раньше доверия не вызывал, а после факта о бывших семействах так вообще…
Ох, ну какие мы нервные. Или, точнее, подозрительные. Трахнуть тебя надо хорошенько, чтоб мозги себе всякой дурью не забивала. Ничего, еще успеем.
— Это мне говорит та, кто без колебаний приютила самое жуткое и неизученное чудовище этой галактики и с его помощью измельчила в фарш профессиональную штурмовую команду, — парировал я женские заскоки. — Звучит на-а-а-амного страшнее, чем парочка бывших жен, не находишь? Так что кому кого еще бояться надо, даже не знаю.
Тут я отвлекся на подошедшего ко мне хереса и без церемоний всунул ему в рот кусок отменного мяса:
— Вот, ложечку за папу.
Зэро несколько раз моргнул офигевшими глазами, но рефлекторно зажевал. И, судя по увеличивающейся интенсивности жевания, едва прожаренное мясо пришлось ему по вкусу.
Лора лишь покачала головой, но в этот раз ничего не сказала. Вместо этого наша любительница ежей под задницей преувеличенно заинтересованно стала рассматривать очередную хищную тварь за стеклом аквариума.
— Во, — тем временем продолжил я этот цирк. — А то она наверняка тебя всякими морковками кормит. Любят они, эти женщины, всяких беспомощных кролей выращивать.
Жена фыркнула, но так и не повернулась.
— Я не голодна, на случай если у тебя приступ отца семейства проснулся. Можешь даже не лезть ко мне со своей историей про ложечки, — проговорила она все так же спиной. А теперь ее, видимо, эти, хомки одолели. Или как звали тех надутых зверей с древней Земли? Весь зоопарк собрала, ни в какие океанариумы ходить не надо.
— А тебе никто не предлагает, руки-ноги-бабки есть, значит, сама поешь. Давай, клыкастый, еще кусочек. Добирай калории на будущее, вдруг она опять на это чертово ПП посадит, никаких сил не останется. — Я снова протянул мясо хересу. Может, подтереть ему уголки губ салфеткой для антуража? Да не, совсем бред получится. Цирка должно быть в меру.
— Набрать калории на будущее? — наивно переспросило это недоразумение и, слегка подумав, кивнуло.
— Во. А ты сиди и дуйся. Раз такая гордая, — хмыкнул я жене, отчего ее мозговые грызуны озверели.
— Что еще раз подтверждает, что ты полный засранец! — Нарычав, Лора прекратила строить из себя обиженную всем миром женщину и развернулась лицом. — Зэро, ты все тут посмотрел? Может, пойдем дальше? Погуляем по городу и сходим поедим нормально, а не вот так вот на бегу полусырое мясо?
Херес с ртом, полным мяса, непонимающе посмотрел на воячку, потом на меня, снова на воячку… и грустно проглотил остатки еды, так и не дожевав.
— Да, конечно, пойдемте, — кивнул пацан, жалобно провожая взглядом уезжающий поднос.
Эх, бедняге еще долго мозги вставлять на место придется, слишком привык он подчиняться. С одной стороны, это хорошо — станет прекрасным беспрекословным исполнителем моих планов. С другой — плохо. Ведь мало того, что подчиняется он женщине (что само по себе не фонтан), так еще и женщине, у которой есть что-то похожее на мозги.
Лора не зря волнуется, в моей голове действительно часто возникают мысли о ее, хм, нет, не убийстве… но вот устранении с горизонта — точно. Тем не менее я их от себя прогоняю. Что я, с бабой, что ли, справиться не смогу? Какой бы умной и офигительной она ни была, она все еще женщина. Да даже если ее не повернут мои внешность, сила и харизма, всегда есть еще один фактор...
Ну месяц, может, два — и инстинкты поиска хорошего самца для своего гипотетического потомства сами справятся.
Переключится на хереса? Ой, не смешите. Там только материнские инстинкты взыграть могут. Или какие-нибудь садисткие.
Лора дождалась, пока поднос окончательно увезли прочь, и только тогда напрямую посмотрела на меня, едва ли не впервые за этот день. Сложила руки на груди. В глазах мелькнула какая-то искра веселья даже…
— Знаешь, для того, у кого на корабле нет ничего кроме вшивых закусок, ты слишком много болтаешь. — Вопреки своим словам она ни в какое едальное заведение похоже не торопилась, как и гулять по городу.
— Ну так и повара на моем корабле не было. А жрать поганую стряпню из бич-пакетов можно только от отчаяния, — начал было отвечать я, но тут же одернул себя. Это чего я сейчас, оправдываюсь? Не, врешь, не возьмешь! — Сама-то готовить умеешь?
— Представь себе. У меня личного повара не было. Но ты сильно не рассчитывай, я не нанималась. Захочешь есть — сам будешь у плиты стоять. Либо жрать бич-пакеты как миленький. Свою закусочную можешь оставить на планете, раз уж мы теперь женаты, и я как хорошая жена обязана заботиться о твоем здоровье. — На ее лице сверкала ехидная, коварная улыбка.
— Могу взять закуски с витаминами, мамочка, — отмахнулся и постарался переключить внимание с копошащихся мозговых грызунов на что-нибудь отвлекающе-умилительное. О, точно, наш личный чешуйчатый шпиц. — Не ту ляльку опекаешь. Вот эту надо.
— А по-моему, как раз ту. — Лора не отставала. — Зэро спокойно ест сбалансированное питание и в целом ведет себя прилично, в отличие от тебя.
— Только размазывает людей фаршем по полу, да, — не стал я сильно сопротивляться. Спорить с бабой? Ха! У них же всегда есть в кармане этот аргумент «ой, все». А с учетом вот этого симпатичного украшения на моем теле в виде ошейника оно всегда может трансформироваться в «ой, все, приказываю заткнуться».
А я не хочу затыкаться! Бабу не дают, оружие не дают, пить не дают, жрать любимую гадость — и то не дают. Теперь у меня, видите ли, одна радость в жизни
