старается держать подальше от всего этого. Психолог говорит о том же, мне нужно начинать отпускать эту историю. Оставить полностью в прошлом, и я склонна прислушаться к этому совету, делаю все для того чтобы это получилось.
– Знаешь, меня давно мучает один вопрос, – произносит Байратов задумчиво.
– Вопрос ко мне? Интересно, – смотрю на любимого, гадая, что задумал.
– К тебе, разумеется. Не представляешь, сколько времени хотел поговорить об этом. Все откладывал.
– Почему?
– Боялся тебя спугнуть.
– Хм, мне кажется уже, довольно долгое время можно понять, что я больше не боюсь тебя. Ты можешь спросить меня о чем угодно.
– Да, знаю, и все же. Признаюсь, виноват. Затянул сильно с разговором.
Виснет пауза, я начинаю нервничать. ситуация явно серьезная. Что собирается сказать Давид?
– Что за вопрос? Я уже как на иголках.
– Я хотел совсем не этого.
– Говори уже, пожалуйста! – смотрю умоляюще.
– Свадьба.
– Что?! – задыхаюсь от неожиданности.
– Мы не говорим с тобой о супружестве. Потому что тяжелая тема. У нас с тобой был крайне негативный опыт в прошлом. Тогда все происходило против нашей воли. Сейчас мы уверены друг в друге. В том, что хотим быть вместе. Я – абсолютно уверен. А ты?
– Я тоже, конечно…
Меня душат слезы. После пережитого стресса с похищением Саши, Давид очень трепетно относился к нам обоим. Ко мне – словно я хрустальная. Я действительно едва не разбилась, когда пропал сын. Была в пограничном состоянии. Могла сойти с ума. Психика отказывалась выдерживать новое испытание. Если бы Давид не поддерживал каждую минуту. Если бы не было рядом сильного плеча. Как и заботы друзей, родственников. Марины, Ольги, Иры, я бы сломалась.
Поэтому моя реакция такая бурная, истеричная. Не до конца еще нервы пришли в порядок.
Вижу, что Давид пугается. Моя реакция – ответ на его страхи.
Он очень долго откладывал разговор о новом браке для нас.
Намекал, когда были в гостях у его родственников. Там постоянно шли разговоры о свадьбе. То Альбина свою вспоминала, то над Тамарой Тимуровной по-доброму подшучивали, обсуждая предстоящее торжество. Нас особенно не дергали, не расспрашивали. Не поднимали эту тему, за что я была очень благодарна. Может быть думали, что мы женаты. Ведь еще давно, Давид привозил меня на свадьбу Марины и Таира, как свою жену. Правда я ни с кем там не общалась, ото всех шарахалась. Тогда я ненавидела своего мужа.
Сейчас – он для меня все.
Все очень запутанно.
Брак – всего лишь формальность.
Или нет?
Пытаюсь прислушаться к интуиции.
У нас есть ребенок. Я хочу еще детей. Хочу прожить с этим мужчиной всю свою жизнь.
Я безумно люблю Давида, и конечно же нашего сына. На все ради своих близких готова.
– Прости, Есения, не хотел тебя расстроить, – вздыхает Байратов. – Ты еще не пришла в себя, а я лезу с разговорами. Это лишь формальность, можем вернуться к этой теме позже.
– Замолчи! – вскакиваю с кресла. – Я очень хочу замуж. Очень! За тебя, разумеется.
– Ты делаешь меня очень счастливым, – Давид сжимает меня в объятиях.
Привычным движением запрокидывает мою голову, впивается требовательным поцелуем в губы. Я тону в его объятиях, дрожу от ответной реакции.
Давид отстраняется от меня, его глаза таинственно мерцают в отблеске свечей.
Долгие недели, на которые нам выпало страшное испытание, мы не были близки. Я все время проводила в комнате Саши. Давид – в постоянных поисках сына.
Сейчас остро чувствую, как истосковалась.
Давид подхватывает меня на руки и несет в нашу спальню.
Эта ночь ощущается особенно, чувственность и страсть зашкаливают. Мы не отрываемся друг от друга почти до рассвета. Удается поспать лишь пару часов.
Просыпаюсь, чувствуя, как Давид покрывает мое тело поцелуями.
– Сколько времени? Мне нужно приготовить завтрак для Саши.
– Еще очень рано. Наш сын сладко спит, я только что проверил, – Давид захватывает мои губы в плен.
**
Наше утро очень солнечное и уютное. Кормлю Сашу, одновременно готовлю завтрак для нас с Давидом.
– У меня есть еще очень серьезный вопрос для обсуждения, – неожиданные слова Давида заставляют сердце тревожно забиться.
– Не пугайся так, – успокаивающе сжимает мою руку.
– Хорошо, не буду. Я тебя слушаю.
– Мы не обсуждали, но я в курсе, что ты была постоянно на связи с Катериной Егоровной. Посылала ей деньги, игрушки, одежду для того мальчика. Петра.
– С Петей все в порядке? – смотрю на Давида с тревогой. – Прости, что не говорила тебе. Это был порыв… Я не могла иначе. С ним все хорошо? – начинаю волноваться сильнее. С тех пор как начался переезд в новую квартиру, я была так занята, что почти не вспоминала о милом малыше, который так тронул мое сердце. Только с Ирой поделилась, рассказала о нем, когда вернулась.
– Его мать умерла. Некачественный алкоголь, – вздыхает Давид.
– Боже мой… Что теперь с ним будет? Я давно не звонила Катерине Егоровне, – меня начинает мучить чувство вины. Взяла на себя заботу, а потом забыла о ребенке. Да, я ничего не должна, но почему-то Петя запал мне в душу очень сильно.
– Конечно, тебе было не до этого. Катерина Егоровна связалась со мной. Потеряла свой телефон, так что не могла тебе позвонить. Меня нашла с трудом, через Михаила. Уж не знаю, как смогла.
– Это все ужасно… бедный малыш, – руки дрожат. Почему я так привязалась к чужому мальчику? В своей бы жизни разобраться, но я все время вспоминала о нем. Пыталась сделать для него хоть что-то хорошее.
Катерина Егоровна уверяла, что его мать стала меньше пить. Даже работу нашла. Что у них все налаживается. Что же теперь будет с мальчиком?
– Если хочешь, усыновим Петра, – произносит Давид и я бросаюсь к нему на шею.
Я столько об этом думала, мечтала! Только боялась поднять тему. Даже не говорила, что посылаю деньги и подарки. Переживала, что Давиду это не понравится. Он мог сказать, что у нас есть свой сын. О котором нужно заботиться. Теперь понимаю, насколько была не права.
– Ты самый лучший, знаешь? Самый-самый!
– Очень рад это слышать, – Давид приподнимает меня, кружит, я смеюсь.
– Мама! Что слутилось?
Кажется, мы напугали Сашу. Малыш стоит
