оторванно от людей? И более широкий вопрос: какие действия мы должны совершать, чтобы наш магический дар — а он есть, иначе мы бы не смогли обращаться, — рос? Тише, девочки! — Сэйери пришлось похлопать в ладоши, чтобы установить хотя бы относительную тишину, — Кин! Давай начнём с тебя! Я знаю, у вас есть какие-то намётки?
Кин снова поднялась:
— Да. Простите, что не поделилась раньше. Честно говоря, и сейчас-то идея… не вполне оформлена…
— Да говори уже, Кин! — нетерпеливо подбодрила её Теруко.
— Хорошо. Мы с девочками, — конечно же, она имела в виду свой «кружок», — Хотим пойти по пути синто…
— Э-э-э… Стать богами? — озадаченно уточнила Банко.
— Да нет же! — Кин изящно всплеснула ладонями, — Вспомните, мы ездили в храм Инари, там ещё были скульптуры лис. М? Лисы — помощники в деле плодородия полей и торговли…
— И как это сделать? — Каэдэ недоумевающе развела руками, — Оббежать вокруг поля? Станцевать? Поставить табличку на палочке «благословлено лисой»?
— А что, идея с табличкой мне нравится, — засмеялась Мидори.
— Да перестань, это же нелепость чистой воды!
— Ну почему-у⁈ Смотря какая табличка!
— Девочки! Погодите! — Харуми обратилась именно к Кин, — Почему вы вообще решили, что у вас это получится?
Кин слегка покраснела.
— Так должно быть. Если мы действительно стали кицунэ — это наше неотъемлемое качество. Так же как зажигать огонь и… — Кин помедлила, — очаровывать мужчин.
— Соблазнять, ты хотела сказать? — уточнила прямолинейная Мизуки, — Возможно. Если мы достаточно вырастем в магии. С другой стороны: не начнёшь расти — и не вырастешь, верно? Я бы в таком случае предпочла путь бьякко.* Если уж мы можем чувствовать ошибки людей.
*Бьякко — посланники богов,
лисы-хранители и защитники,
помогающие «заблудшим» душам на их пути.
За редким исключением
обычно остаются рядом с человеком ненадолго,
лишь на несколько дней.
— Ну не знаю, — Касуми, отдавшая предпочтение форме с лисьими ушками, сморщила носик, — Как-то скучно это: наставлять заблудших, привлекать урожай на поля… Может, тогда уж, лучше мужчин соблазнять?
Её подружка, такая же рыжая Цубаки захихикала:
— Если они симпатичные, конечно!
Так они ни до чего в этот день и не договорились, кроме того, что надо что-то думать и, вправду, двигать поближе к людям, чтоб не превратиться нечаянно в зверей.
ЛИСЫ ПУСКАЮТСЯ В ПУТЬ
Пару недель лисий лагерь не сказать чтобы бурлил — тихонько булькал, как большая кастрюля под крышкой на медленном огне. Снег совсем сошёл, и лесные тропинки подсохли настолько, чтобы не расползаться под лёгкими лисьими лапами. Ёсико кисла и шмыгала носом, потому что не хотела быть ни бьякко, ни покровительницей полей, а хотела быть вольной лисой, но боялась, что все разбегутся в разные стороны и она останется одна, пока Изуми не сказала ей: «Что бы ни случилось, мы с тобой будем вместе, я не брошу тебя, маленькая сестра!» Тогда Ёсико снова взбодрилась и начала строить новые планы.
К концу второй недели они в основном определились. Кин со своей «золотой» группой всё-таки собирались искать крестьян. Три белоснежки — пойти по пути бьякко. А вот тринадцать рыжих решили остаться вольными дикими лисами, избрав путь шалостей, лисьих шуточек, соблазна и навевания снов (если получится, конечно).
Подсохшие лесные полянки покрылись маленькими кустиками сладко пахнущих цветов (стебельки и листики были сплошь в мелких пушинках, словно для тепла, а цветочки, собранные на верхушках стебельков как будто в розетки — розовые, синие и фиолетовые), подлесок выпустил из почек крохотные листочки, отчего лес словно окутался лёгкой зеленоватой дымкой, и лисы тронулись в путь.
Первым делом нужно было позаботиться о телах Кам и Аяки, всё ещё ждущих своей последней участи. Земля оставалась промёрзшей в глубине, но лисы надеялись набрать камней и засы́пать своих подруг прямо в левой пещере.
Они прибежали к месту начала своей зимовки и остановились на полянке у пещер, не решаясь войти туда сразу.
— Жаль, что нет тачки. Или хотя бы вёдер, — посетовала Каэдэ, — По-дурацки мы всё-таки собирались, даже котелка нет!
— Ну что теперь страдать, — Мизуки не дала никому киснуть, — Всё равно ничего не изменишь, правильно? Я вот что предлагаю: давайте натаскаем побольше сосновых и еловых веток — и подожжём прямо так? А уж что останется — присыплем.
Звучало, вроде бы, здраво, и все начали активно таскать в пещеру ветки и укладывать их поверх старой и немного осевшей веточной кучи, под которой были спрятаны тела Кам и Аяки.
СТАРЫЙ ЛАГЕРЬ
Когда пещера наполнилась почти наполовину, Сэйери сказала: «Хватит!» — и они выстроились снаружи большим полукругом. Старшие переглянулись. Опять пробовать будут — поняла Изуми. Всё это время, с того собрания, лисы поодиночке и группами пытались извлечь огонь. В легендах огонь добывался по-разному: ударом хвоста, заклинаниями, но чаще — просто ртом, на манер дракона. Пока никак не получалось. Ни у кого.
Изуми перекинулась в лису — так теплее — и села. Иногда попытки создать огонь затягивались надолго. Безуспешные попытки.
Но у старших, видимо, были свои мысли. Всё-таки это похороны, хоть и запоздалые. Мизуки начала говорить. Готовилась ли она, или речь получилась экспромтом, но от слов Мизуки в груди поселилась боль. Оказывается, в лисьем обличье можно плакать так же, как в человеческом. И… Изуми не успела заметить, кто была первой, но лисы вдруг начали выпускать изо ртов пламя, похожее на маленькие струйки или на крохотные, не больше монетки, огненные шарики. Огоньки летели в строну пещерки, садились на смолистые хвойные ветки. Пламя занялось во многих местах сразу, разгораясь всё больше и больше, превращаясь в огромный костёр.
Жар был такой, что им пришлось отойти подальше. Многих это внезапное проявление лисьей магии утомило страшно, и кицунэ разлеглись по поляне, выбирая себе местечки посуше. Некоторые же наоборот, сидели как можно ближе к огню — настолько, насколько допускал его жар — и жадно вглядывались в плоды своих усилий янтарными глазами.
Изуми подумала и решила прогуляться до озера. Так и так ждать придётся, пока остынет зола. Интересно, лёд растаял?
ТЫ, ВООБЩЕ-ТО, ОБОРОТЕНЬ…
Озеро очистилось почти полностью и, судя по квакам и плюхам, здесь тоже было полно вкуснющих лягушек. Изуми облизнулась и умерила шаг, чтобы ненароком не спугнуть добычу. Она подошла к воде с привычной стороны, где они рыбачили, пока мороз не загнал их в пещеры. Здесь берег был покруче, глубина сразу побольше, и удобнее было забрасывать удочки, чтобы не мочить ноги в холодной осенней воде.
Немного постояв и примерившись, Изуми всё же решила, что лучше будет пробежаться немного в сторону, где совсем мелко и можно перекусить лягушками, прыгая по камням и не замочив лап. Она совсем уже собралась бежать, когда её внимание привлекло быстрое движение в зелёной озёрной воде. Рыжая лиса развернула мордочку… из глубины поднималось, стремительно приближаясь… человеческое лицо!!!
Пронзительный визг Изуми пронёсся над поверхностью озера и заметался, отражаясь от сосен-гигантов на противоположной стороне.
— Ты, вообще-то, оборотень, — немного обиженно сказала Харуко, — Могла бы так и не орать!
На крик Изуми, конечно, примчались все остальные лисы. Берег наполнился криками и визгом, теперь уже радостным. Харуко тоже могла обращаться. В первом своём воплощении она, как и прежде была девушкой, во втором — хвостатой русалкой с длинными зелёными волосами и серебристым хвостом и в третьем — рыбой.
— Не знаю, кто я теперь? — философски рассуждала Харуко, — Видимо, что-то типа морской девы? Во всяком случае, мне нравится больше, чем быть каппой. Хотя Фудзико уже привыкла.
— Фудзико⁈ — воскликнуло сразу несколько голосов.
— Да погодите, я сплаваю, разбужу их!
Харуко плеснула хвостом, оставив лисиц недоумевать на берегу. А через пять минут все снова пищали, увидев не только Фудзико, но и Эцуко, и Нэоко тоже. Все три приплыли девушками, хотя могли обратиться и лягушками (Изуми облегчённо выдохнула, благодаря всех богов, что она не успела поохотиться в этом озере ни на лягушек, ни на рыбу!), и в ещё одну странную и никому не знакомую форму. Это была почти что девушка, но кожа становилась более светлой, голубоватой, а между пальцами рук и ног появлялись перепонки.
— Это, конечно, не очень похоже на каппу, — Эцуко продемонстрировала все три свои облика, — Но мы не нашли другого более подходящего названия.
А любопытная Фудзико
