так, — произнёс Иван. — Моя способность ослабла после битвы с Энаграмом. Я не могу переносить кого-то кроме себя.
— Расскажи о битве, — произнёс я, заинтересовавшись его словами. Мне нужна каждая капля информации об Энаграме, которая поможет мне в сражении с ним.
— Да ничего интересного. Он подорвал мой туман из-за чего я долго блуждал в странном лесу, пока не понял, что тот состоит из трёх сосен и является замкнутым на себя пространстве, — ответил Иван, махнув рукой и достав из кармана наушники, а кружку с кофе положив в другой карман. — Сила моего тумана серьёзно ослабла. Но зато я стал меньше блуждать. Эх, сейчас бы вернуться к себе в кроватку и поспать бы, часов этак с бесконечность.
— Сон мертвецам неведом! Нья! — довольно улыбнулась Фейл. — Иван всегда об этом твердит!
— Ну да, здесь особо не поспишь. А в тумане спать противопоказано.
И тут я заметил, что Фейл не такая, как была при первой нашей встрече. Слегка покрасневшие глаза, слезящиеся, рассеянный взгляд и заторможенная реакция. Да она спит на ходу! Это Иван её до такого состояния довёл? Изверг. Нельзя же издеваться так над разумными! Тем более над таким полуживотными как она! А то что она недавно зависла, это всё было из-за недосыпа! Гринписа на него нет! Хотя, учитывая то, насколько в аду всё опасно, когда даже маленький сон может обернуться вечным, он сделал всё правильно, тренируя Фейл не смыкать глаз круглые сутки. Странно, что я настолько эмоционально среагировал на тренировки Фейл, назвав их издевательствами. Иван не изверг и желает Фейл добра. Тогда получается обратное: Иван должен тренировать Фейл максимально эффективно и как можно больше! То как он тренирует её сейчас является лишь малой долей полноценных тренировок, которые я применял на своей Люське, чтобы увеличить её живучесть.
Когда в очередной раз Иван прошёл через туман, я заметил у него на шее фиолетовую жирную краску, похожую на помаду. Форма пятна была такая, словно его кто-то туда поцеловал. В голове тут же всплыло множество теорий про то, откуда у него в аду могла взяться девушка. Взглянув на Фейл, я не обнаружил у неё помады на губах. Губы были обычного цвета, только слегка бледные от холода. Может его поцеловал тот фиолетовый ангел с которым я встречался ранее? Нет, бред, такого быть не может. Что-то я слишком эмоционален.
Чем ближе я был к своей цели, тем больше меня одолевало не свойственных мне тревог. А ещё я чувствовал зов, вернее понял, что всё это время чувствовал зов со стороны Люськи. Неожиданно для меня вспомнились все те дни, которые я с ней провёл. Радостные моменты были редки, больше всего воспоминаний было про обычную повседневную жизнь, если жизнь в игре ад так можно назвать. Сражения с огненными демонами, боссами уровней, совместное скоростное поедание плоти демонов. Прокрутив эти воспоминания в голове, просто отложил их обратно в память.
— Сдаюсь, я жутко спать хочу! А пока я сплю, ты Садо, меня потаскаешь на спине! Я же тебя таскала! — воскликнула Фейл, шатаясь из стороны в сторону.
— Хорошо, — ответил я, понимая, что сейчас не время тренировкам, будет лучше, если она перед сражением будет выспавшейся, свежей и бодрой. — Сейчас создам пластинку, ляжешь туда.
Создав пластинку из духовной энергии, я подождал, когда она туда уляжется, после чего сформировал кокон, который повесил за своей спиной. Да, о Люське я так совсем не заботился, отправляя её сразу в битву в любом состоянии. Но там я полностью контролировал ситуацию и в случае опасности мог вмешаться, к тому же не отправлял её в бой с слишком сильными врагами, а здесь, учитывая насколько силён мой враг, я вряд ли смогу полностью контролировать поле боя: мне для победы понадобиться даже самая малая крупица силы. От меня не убудет, если я помогу Фейл.
Ну как не убудет? Трата духовной силы на кокон перекрывает моя регенерация на 148 %, ни капли не тратя мой резерв, а Фейл отдыхает и набирается сил, на каждую единицу потраченной мной духовной силы восстанавливая десять и больше единиц своих ментальных сил, что идёт в общую прибыль нашей команды, а значит и мою прибыль. Всё точно.
Связь вновь ослабла. Волна досады прокатилась по моей душе. От нахлестнувшего отчаяния я чуть не опустил свой дух, потеряв волю и веру в себя. Нужно торопиться.
Я желал со всей силы сократить расстояние между мной и Люськой. Разумом охватывал координатную сетку пространства между нами, стараясь перенестись как можно быстрее, оказаться ближе к ней. Разум проводил вычисления, высчитывал вероятности и физические свойства игры, выискивая лазейку. Я ведь отлично помнил, как некоторые из персонажей могли перемещаться искажая пространство. Если я смогу повторить подобное, то я быстрее перемещусь к Люцифер, до того как нить между нами порвётся.
— С тобой всё в порядке? — спросил Иван. — Просто ты выглядишь слишком отрешённо.
— Задумался, — ответил я.
Настроение стало отвратительным. Даже вычисление возможной тактики и стратегии битвы с Энаграмом не позволяло отрешиться от эмоций. Усиленные в несколько раз они давили на мою волю.
Усилением эмоций в играх использовались крайне редко и только на игроках моего уровня. Для каждого человека подбирался индивидуальный порог эмоций. Стоит ошибиться и эмоции ощущались как не родные не смотря на всю их силу. Разум просто отказывался верить в навязанные эмоции. То что со мной сейчас происходит не похоже на обычное усиление эмоций, поскольку подобное я с лёгкостью могу блокировать своей силой воли. Скорее всего это мои эмоции, вызванные сопереживанием виртуальному неигровому персонажу. Да, они совсем немного усилены, но это мои эмоции, против которых я не могу противостоять своей волей.
Я ненавидел подобные ситуации. Давным-давно, во время первого погружения в виртуальный ускоренный игровой мир, я случайно поверил в его реальность. Я воспринял жизнь вокруг себя как настоящую не виртуальную жизнь, привязался ко многим неигровым персонажам, нашёл свою любовь и начал жить обычной жизнью. В один прекрасный день, согласно игровому сценарию, меня настигла трагедия, лишившая меня всех близких. Это было таким шоком для меня, что я проиграл, умерев. Продолжать жить, зная, что все кто был рядом со мной мертвы, было невыносимо для меня.
Я сыграл новую игру и снова принял её за реальность с закономерным исходом в виде смерти всех моих близких неигровых персонажей. Иногда близкие оставались живы, но мне приходилось завершать игру, болезненно расставаясь с ними. Они были живы и в миг исчезают, растворившись в пустоте,
