Книга H2O III - Сим Симович

Толпа, словно волна, отхлынула от старца, оставляя его стоящего на пустой площади. Люди разбегались в разные стороны, словно испуганные зайцы, их голоса исчезли в переулках, их лица исчезли в тени домов. Лишь грохот шагов еще некоторое время отдавался эхом от каменных стен ратуши.

За пару минут площадь опустела. От бывшей бурлящей толпы остались лишь разбросанные предметы: кровавая туша свиньи, брошенная рыбацкая сетка, полная рыбой, плачущий ребенок, которого мать бросила в порыве паники, но спустя пару минут всё-таки его забрала.

Я оказался один на этой площади, в компании магических фонарей, что висели на стенках ратуши и отбрасывали странные тени на мостовую. Фонари были сделаны из полированного черного оникса и украшены узорами из золота и платины. В них горели не обычные свечи, а уже знакомые кристаллы, излучавшие мягкий синеватый свет, который не давал теням становиться слишком грозными.

Пару раз оглядывался по сторонам, словно ожидая, что толпа может вернуться в любой момент. Но площадь оставалась пустой. Лишь ветер шелестел листвой деревьев, что стояли вокруг площади, словно молчаливые свидетели недавнего безумия. Я ощущал на себе тяжелый взгляд старца, который стоял в нескольких шагах от меня. Он смотрел на меня с тем же бесстрастием, что и раньше. Я не мог разобрать, что он думает, но я понимал, что он не разочарован. Он не удивлялся, он не ужасался. Он просто наблюдал.

— Хорошая погода, не правда ли? — сухо интересуюсь у молчаливого старца.

Я отступил на шаг назад, ощущая всю «неловкость» момента, спустя пару минут тишины. Я понял, что в этой ситуации лучше и правда молчать. Но я не мог не удивиться его бесстрастию. В нем не было ни капли страха, ни капли злости, ни капли жалости. Он был пустым, бездушным и в то же время могущественным, словно некий бог с холодным сердцем. И вдруг, словно пробуждаясь от глубокого сна, старец заговорил. Его голос был спокоен и глубок, словно гул земли.

— Сегодня луна ворона. — неожиданно произнёс он.

Я вглядывался в его серые глаза, стараясь уловить смысл его слов.

— И что это значит? — отвечаю, проявив вежливость.

— Луна ворона — это время перемен, — продолжил он, словно читая с древней книги. — Время, когда границы между мирами становятся тоньше, и духи проникают в мир живых. Время, когда судьбы переплетаются, и начинается новая эра.

Старец сделал паузу, и его взгляд устремился в небо, где за облаками пряталась луна.

— И мы стоим на пороге великих перемен, — продолжил он. В его голосе — Интересная позиция, но воздержусь от ответа, — я не стал выходить на конфронтацию с духовенством. слышалось не только спокойствие, но и скрытая радость. — Перемен, которые изменят всё и навсегда.

Он повернулся ко мне, и в его глазах зажглись искры.

— Но готов ли ты к ним? — спросил он, и в его словах не было ни тени сомнения, старец был твёрдо убеждён, что перемены неизбежны, и главное, что они уже наступили, и мы все уже в них вовлечены.

— Интересная позиция, но воздержусь от ответа. — я не стал выходить на конфротацию с духовенством.

Старец, словно почувствовав мой взгляд, улыбнулся. Его улыбка была спокойной и холодной, как у статуи, но не доброй и не злой, а равнодушной, подобно необработанному мрамору.

— На всё воля небес, — спокойно произнес он, и в его голосе не было ни капли сомнения, лишь незыблемая уверенность в том, что всё идет по своему плану, и что ничего не может отклонить его от курса.

Он сделал шаг вперед, и в этот момент его фигура словно растворилась в ночном городе. Он не ушёл, он просто исчез, как будто растворился в воздухе, словно видение или падающая звезда в ночной тьме. Я огляделся по сторонам, но его уже не было. Площадь была пустой, тихой и холодной. Лишь магические фонари продолжали отбрасывать странные тени на мостовую, словно ожидая нового спектакля.

Я шел по узким, мощеным улочкам ночного города. Дома с высокими фасадами, украшенные резными балкончиками и витыми лестницами, прятали за собой тайны и секреты. Луна, скрытая за облаками, отбрасывала тусклый, серебристый свет, который не мог проникнуть в глубину узких переулков.

На улицах было пусто, но я слышал звуки жизни, доносящиеся из-за стен домов. Это были голоса, смех и живая музыка. Все это говорило о том, что город живет своей ночной жизнью, спрятанной от глаз солнца. Я проходил мимо кабаков, таверн и прочих увеселительных заведений, что оживали после захода солнца. Их двери были открыты настежь, и оттуда доносились запахи пива, мяса и пряностей, а также звуки веселья и шум разговоров. Из окон кабаков вырывались лучи свечей, освещая темные улочки, словно маяки в ночной тиши.

Я видел людей, выходящих из кабаков, уставших от работы, но радующихся наступившей ночи. Они торопились домой, чтобы поесть, отдохнуть и поболтать с семьей.

Но на улицах же, напротив, не было ни души. Лишь иногда пробегал только что проснувшийся кот, словно призрак, исчезающий в тени. А иногда проносился каретный экипаж, его колеса грохотали по булыжной мостовой, словно гром.

Я вернулся на пустую площадь. Город уже засыпал, и лишь магические фонари на ратуше продолжали отбрасывать странные тени на мостовую, словно призраки прошлого. Я огляделся по сторонам, ища укрытие от холода ночи. Мои глаза упали на небольшую лавочку, что стояла у стены ратуши. Лавочка была сделана из темного дерева, выкрашенного в черный цвет, и украшена резными узорами, изображающими некие странные символы. Я присел на лавочку, стараясь устроиться поудобнее. Она была жёсткой, но в ней ощущалась какая-то древняя мощь, как будто она была сделана из дуба, видевшего расцвет города.

Молча смотрел на звездное небо Висмара. Оно было чистым и темным, словно черный бархат, украшенный миллионами блестящих звезд. В нем не было ни облака, ни луны. Лишь звезды, словно бесчисленные глаза, взирали на меня с высоты.

Я разглядывал созвездия, знакомые с детства: Большая и Малая Медведицы, Орион, Кассиопея. Но здесь, в Висмаре, они казались какими-то другими, более яркими, более живыми. Я видел в них не просто скопление звезд, а некие мифические существа, что бродят по небесным путям.

Внезапно я почувствовал тепло, исходящее от дома, где меня ждут мои сёстры. Я представил, как мы сидим на кухне, пьём горячий чай и делимся