которая ломала разум. Подчиняла мою волю себе. И если это случилось с Элион, пускай на час, а не на месяц, то… я ей сочувствую. А ты… что ж, ты сам видишь. Без магии у тебя нет шансов завоевать ее сердце. Наверное, это стало худшим наказанием для тебя, Солар?
– Ты прав, Филипп. Мне… жаль, что все так.
Солар отвернулся. Больше не о чем было говорить. Филипп попал в точку. Он подошел к Элион, касаясь ее плеча.
– Прости, что мне не хватило смелости сказать правду. Не ему. Тебе. Я надеялся все это время, что ты примешь то желание, помутнение рассудка за чистую монету… и придешь ко мне.
Солар вздохнул, беря Элион за руку. Пальцы у него были ледяными от эмоций. Он вложил в изящную ладонь черный, уже бесполезный кристалл. Как напоминание о нем? Глупый, нелепый последний подарок? Элион, наверняка, выбросит его, он в этом не сомневался. Но зажал ее пальцы своими, после чего направился прочь.
Элион немного пришла в себя и бросилась к Филиппу. Перехватила его за ладонь и встряхнула, заглядывая в глаза:
– Ты его так просто отпустишь? Вы же… даже не поговорили наедине. Ничего не выяснили. Нельзя его отпускать, даже если ты ненавидишь Солара сейчас, Филипп! Он отправится на войну, и ты потеряешь отца.
– Я и так потерял отца. В тот момент, когда он переступил черту и подчинил твою волю магией кристалла, – Филипп вдруг выхватил из ее рук кристалл и зашвырнул далеко в траву.
На красивом лице было написано бешенство. Элион погрустнела.
– Ты, наверное, так говоришь только потому, что находишься под заклятьем Кая? И подчиняешься мне?
– Нет! – прорычал злобно Филипп, сверкая глазами. – Если бы было можно отменить и эту чер-ртову магию Кая, тогда ты мне поверила бы?
– А я… могу отменить, – тихо и твердо проговорила Элион.
Она перехватила ладонь Филиппа и крепко сжала ее в своей. И принялась читать заклинание, которое повторяла мысленно каждый день перед сном, мечтая, чтобы все разрешилось, чтобы Филипп освободился и стал настоящим. Что ж, правда все же выплыла наружу… Пришло время освобождать Филиппа от оков магии демона.
Филипп заморгал, чувствуя, как сходит туман с разума. Ушла какая-то дремотная, сонная, безразличная покорность, в которой он жил, как марионетка. Но кое-что осталось прежним.
– Только ничего не изменилось, Элион, – отрезал Филипп, вдруг перехватывая Элион за плечи. – Я не могу простить отца за то, как он поступил с тобой! А ты ни в чем не виновата. Скольких людей мы считаем красивыми внешне, хотя бы чуточку? Эта минимальная симпатия ничего не значит. Да и я… рассказывал всегда тебе о нем, как о благородном человеке, смелом воине, несчастном мужчине, потерявшем дочь и жену почти в одночасье. Конечно, ты была о нем хорошего мнения. Вот кристалл и сработал. Жаль, что он не оправдал этих ожиданий.
Филипп закрыл глаза. Ему было больно. Как в день, когда умерла мама? Теперь он почувствовал себя вдвойне сиротой. Ведь понимал, что между ним и Соларом отныне пропасть. Он потянулся к Элион, целуя ее в губы. Показывая, что не виню ее ни капли. Она не изменница для него.
Глава 27
Элион перехватила руки Филиппа и в порыве горячо прижалась к ним губами. Ее глаза блестели от слез и от эмоций, которые сейчас обуревали ее. Ее распирала радость от того, что наконец-то Филипп не считает ее врагом. Изменницей. Хотя ей казалось, что несмотря на артефакт, она все таки виновата. Ведь могла и не поддаться на его действие. Но главное сейчас было другое.
– Ты прав, Филипп, ты совершенно прав, – прошептала Элион. – Солар поступил отвратительно со мной, с нами. Но… я не хочу, чтобы если он сейчас, на эмоциях, ушел на войну, еще не выздоровев до конца, чтобы если с ним что-то случилось, ты чувствовал себя виноватым. Уже я чувствую вину, ведь из за меня ты, по сути, лишился отца! Твое право не общаться с ним после того, что Солар совершил. Но разрывать окончательно ваши нити я не позволю. Ведь ты можешь еще пожалеть об этом и простить его когда-то?
С этими словами Элион отпустила руки Филиппа и бросилась вслед за Соларом. Решив остановить его от опрометчивого поступка, во что бы то ни стало.
***
Солар шел по городу, не замечая ничего вокруг. Забрел в какой-то небольшой сквер, опершись там о кованый заборчик, сжав его пальцами так, что казалось, даже железо согнется. Солар все решил. Пора настоять на своем возвращении на службу. Хотя после ранения его и вовсе хотели сбросить со счетов, несмотря на то, что на северных границах периодически совершали атаки всякие магические твари, и каждый воин был на счету.
Физическая рана – это еще полбеды. А вот магически приложило так, что любой следующий удар простейшим заклятьем мог стать последним. Об этом Солар никому не говорил. Но какая теперь разница?
Солар ссутулился, низко склоняя голову. Растрепавшиеся волосы занавесили лицо. Нельзя было начинать все с подлости, хитрости? Может быть, в другом случае у негобыл шанс завоевать Элион? Ее симпатию. Искренне, без магии. А теперь как же она его простит? Филипп уж точно уже никогда.
– Решено, – тихо сказал Солар себе. – Завтра же отправлюсь обратно.
Солар не успел далеко отойти от особняка и сада Филиппа, когда Элион бросилась за ним. Но здоровый крепкий мужчина в брюках двигался гораздо быстрее, чем она, беременная молодая женщина в длинном платье. Поэтому в какой-то момент, когда Солар завернул за переулок, Элион поняла, что потеряла его из вида. И едва не разрыдалась. Ее не покидало предчувствие беды. Хотя она сама твердила себе, что ненавидит его за то, что Солар чуть не разрушил его жизнь, но… Ничего не могла с собой поделать. Элион не могла допустить, чтобы он погиб на очередной войне. А она догадывалась, что искупать свою вину перед сыном и ей этот хитрый старый упрямец так и собирается. Кровью и смертью, не иначе. Черт бы побрал этих благородных джентельменов, которые, скорее, язык себе откусят, чем поговорят о проблеме! Им проще отправиться на поле боя, еще не оправившись от раны и магического удара. Но Элион этого не допустит.
Вдалеке замаячила знакомая фигура у решетки. И Элион поспешила туда.
Солар узнал ее, не оглядываясь.
