– Эй, парень, ты тут один? – К столику подошла компания – трое молодых мужчин лет двадцати с жесткими натруженными ладонями и обветренными лицами и три девушки, изяществом и тонкостью кожи также не отличавшиеся. Типичные крестьяне, приодевшиеся ради выходного дня.
– Да. Если ищете, где разместиться, присаживайтесь. Здесь свободно.
Молодые люди расселись за столом и сразу забыли о существовании соседа. И то сказать, вопросы обсуждались важнейшие – две пары вовсю готовились к предстоящим свадьбам, на которых третьей предстояло выступить свидетелями. А это – дело серьезное. Кто и как будет одет, у кого заказать кибитку для молодых, и еще бесчисленное множество вопросов, которые просто жизненно необходимо разрешить, чтобы не ударить в грязь лицом перед односельчанами и чтобы счастливой и многодетной была вся дальнейшая жизнь.
Однако Поля этот разговор не волновал ни в малейшей степени. Он просто бездумно сидел, выбросив из головы все мысли и о проклятой бухгалтерии, и о грустной судьбе хозяев поместья Ри. В этом прекрасном ничегонеделании не думалось вообще ни о чем. Лишь изредка появлялась в мечтах какая-нибудь соблазнительная служаночка, но, увидев абсолютную пустоту вокруг, гордо удалялась, обиженно поджав губки.
В какой-то момент соседи по столу то ли о чем-то заспорили, то ли просто кто-то неловко толкнул юношу, но из полудремотного состояния он вышел. Как раз чтобы услышать часть разговора.
– А все-таки мне жаль несчастную Хлою, – сказала одна из невест. – Хвасталась, что первой из нас выйдет замуж, а тут такое. Как бы бедняжке навсегда в вековухах не остаться.
– И поделом, – ответил жених. Рыжий, с густо обсыпанным веснушками лицом. – Нечего было с замковыми гулять. А то тоже мне, ходила, задрав нос: мол, вы мне не ровня, я за самого господского конюха выйду! И где теперь тот жених?
Судя по отчетливо прозвучавшей у молодого человека злости, когда-то эта самая Хлоя отвергла и его ухаживания.
– Как тебе не стыдно, Кола?! – возмутилась невеста. – Бедный юноша погиб в горах, вместе с господином виконтом и всей его семьей – это все знают!
– Да?! – К злости в голосе жениха добавилась изрядная доля ехидства. – А скажи-ка мне, невестушка, куда тогда делся его саквояж, который Хлоя берегла пуще собственных глаз? Не знаешь? Зато я знаю! Видел я того конюха, живого и здорового, вылезающего из ее окна с тем саквояжем, как раз когда по господам заупокойную служили. И его гроб в церкви стоял, между прочим. Ох интересно мне, кто в том гробу лежал. Но мы отвлеклись, нам еще по поводу вина определиться надо. Предлагаю закупиться у старого Бертрана – и неплохо, и недорого, – поспешно сменил тему жених. Вероятно, сообразив, что невеста запросто может поинтересоваться, что сам он делал в тот день у дома этой Хлои.
Дальше разговор молодых людей о нюансах брачных обрядов стал Полю неинтересен. Наскоро доев, он расплатился и отправился гулять по окрестностям. Но уже вовсе не замечая их.
Если конюх, якобы погибший вместе с семьей хозяев замка три года назад, сейчас жив и здоров, то ко всем несчастьям, выпавшим на долю рода де Ри, он может иметь самое прямое отношение.
Стало быть, надо о нем навести самые подробные справки.
Только к Хлое соваться не следует. Хотя Поль и не имел по этой части большого опыта, но виконт де Камбре учил, что предсказать поведение влюбленной девушки не способен ни один мудрец. Вот пусть дальше сам с ней и разбирается. Когда наконец изволит приехать.
Глава IV
Красавица каравелла гордо скользила по волнам Средиземного моря. В трюме – венецианское стекло и ткани, дорогие гобелены и вина, запрещенные на бескрайних просторах Османской империи, но пользующиеся неизменным спросом на ее окраинах. Например, в Тунисе, куда и шел этот корабль, местный паша, говорят, наладил поставки этого напитка богов по всему Магрибу. И в Алжир, и в Марокко, и еще дальше, где на северо-западе Африки жили своей непонятной жизнью дикие кочевые племена.
Каравелла шла курсом, которым еще пять лет назад не рискнул бы идти ни один здравомыслящий капитан. Здесь свирепствовали пираты, от чьих абордажей слабо защищали самые многочисленные конвои.
Пираты и сейчас никуда не делись. Марсовый уже трижды докладывал о мелькнувших на горизонте пестрых вымпелах, от которых в дрожь кидало всех бывалых моряков.
Но не венецианских.
Потому что именно пять лет назад один из таких пиратов удачно воспользовался налетом кочевников, лихо ворвавшихся в Тунис, захвативших дворец прежнего паши и под корень вырезавших его обитателей. Тогда, по слухам, головы паши, его жен и детей живописно украсили остатки дворцовых стен.
И вот тот самый пират на редкость вовремя прибыл в Тунис и, узнав о нападении, высадил десант и при поддержке гарнизона форта вышвырнул варваров из города. Затем на правах героя и победителя заслал крутой бакшиш султану с предложением своей сабли и неслабой доли в добыче.
Султан дал добро и назначил пирата новым пашой, благо у прежнего живых наследников не осталось. После чего Тунис стал уверенно превращаться в столицу Магриба.
Первым делом тот паша договорился с Венецией о прямой торговле, чем обеспечил венецианским кораблям безопасность плавания, а себе – надежные поставки европейских товаров и выгодный сбыт награбленного.
Так что шла себе венецианская каравелла спокойно, никого не опасаясь. Кроме, пожалуй, десятка пассажиров. Эти молодые люди расположились в роскошных каютах верхней палубы и усиленно накачивались вином, ромом и вообще всем, что способно сбить человека с ног и что строжайше запрещено в конечном пункте путешествия.
Уже было четыре дуэли, которые, слава Спасителю, предотвратили слуги самих господ. Но, на всякий случай, была готова действовать и специальная команда матросов, обученная разнимать благородных драчунов. За безопасность этих отпрысков знатнейших фамилий Европы капитан отвечал головой.
В одной из кают стонал от головной боли граф де Бомон. Маг де Савьер мог излечиться от этой напасти щелчком пальцев, но путешествие подходило к концу и заклятие, на месяц лишающее магических сил, уже было произнесено.
А потому верный слуга Санчо Панса шустро вертелся, успевая и сменить холодный компресс на лбу господина, и убрать в комнате рвоту, и принести поесть… Впрочем, последнее в графском организме долго не задерживалось, и слуге вновь приходилось вертеться.
Откуда взялось это кастильское «Санчо Панса» у галлийского парня, для дворянина осталось загадкой, но это имя отлично подошло невысокому полноватому молодому человеку с круглым добродушным лицом.
– Ваше сиятельство, ну как же так? Ведь не мальчик уже, так-то надираться! – заискивающий голос слуги был полон укоризны.
– Молчи, болван! Не твое собачье дело – господину указывать! Щас как дам! Э-э, я не слишком?
– Нормально, – Санчо ответил неожиданно спокойно. И добавил: – Но пить надо меньше. А лучше и вовсе не пить. В тех благословенных краях, куда мы направляемся, похмелье – вполне достойное основание для плахи.
