class="p1">Александр уже вышел из душа и чем-то гремел на первом этаже. Мы словно сегодня отыгрывали роли добропорядочных соседей, у которых ничего не произошло, поэтому по его возвращении не стали поднимать вопросы утреннего инцидента. Мне показалось, что Алекс достаточно вменяемый, чтобы сделать правильные выводы. Я очень надеялась на это.
Пол не скрипел под ногами, и я медленно спустилась на первый этаж. Ничего предосудительного не происходит, Александр сам ведь говорил, что я ему понравилась. Так получается, у него не должно быть причин, чтобы отказать мне. И если честно, он мне тоже нравился, чисто по-человечески, и, скорее всего, как мужчина он тоже мне понравился бы, просто я на него не смотрела другим взглядом. А теперь…
Александр сидел на диване и передвигал по столу несколько тарелок с крекерами, печеньем и шоколадом. На краю стояло ведёрко мороженого с разными добавками. Я улыбнулась, но всё же не передумала. Тихими шагами приблизилась и не стала дожидаться, когда на меня обратят внимание. Шагнула между диваном и столом и аккуратно опустилась на край последнего. Тарелки всё равно ближе к центру стояли. Алекс перевёл на меня удивлённый взгляд и замер. Я медленно, наслаждаясь произведённым впечатлением, развязала пояс халата.
Внутри боролись природная скромность и чувство обиды, горечи… Я всеми силами душила в себе ту забытую девочку, которая всё ещё выслушивала и запоминала нотации бабушки. Потому что их обоих теперь нет. Есть я.
Женщина.
И есть рядом мужчина.
— Что вы делаете? — хрипло спросил Александр, проходясь взглядом и по моим распущенным волосам, и по шее, ключицам, ниже… Я поймала мужскую ладонь и погладила кончиками пальцев переплетение линий. У Александра были слегка шершавые от работы руки с длинными пальцами.
— Алекс, поцелуй меня, — попросила я, слегка наклоняясь вперёд и прикрывая глаза.
Губы у него обветренные и со вкусом шоколада…
По другую сторону баррикад
Глава 54
— Кто это вас так? — спросил врач и выбросил в урну грязный марлевый тампон. Я поморщился и соврал:
— Упал.
Самому не хотелось вспоминать, что поездка к Ангелине, чтобы забрать кольцо и ещё раз донести информацию, что мне, кроме жены, никто не нужен, обернулась разбитой головой. Кто знал, что Геля как припадочная сначала начнёт биться в истерике, а потом покажет истинную психованную натуру. Я забрал кольцо, и, пока вешал его на цепочку, Ангелина подхватила бутылку шампанского и запустила ей в меня. Я-то увернулся. И уворачивался и от пульта телевизора, и от чашки, даже от ежедневника в деревянной обложке смог ускользнуть, а вот от вазы — нет.
— Скотина, ублюдок, — кричала Ангелина, запахивая на себе ажурный халатик. Я кивнул на реплику, признавая, что да, таким и являюсь, но никак не ожидал, что оскорбления это лишь малая часть гнева обиженной женщины. Я развернулся к двери, шагая по осколкам бутылки шампанского и тут в затылок прилетело. За шиворот посыпалась мелкая колючая крошка, а боль прострелила через весь череп. Я медленно отшатнулся от стены и понял, что Ангелина, пока не угробит меня, не успокоится, поэтому заплетающимся языком, промямлил:
— Ну и коза же ты.
Плохо помню, как сквозь гул в голове и нестерпимый шум в ушах я вообще доехал до травмпункта. Мне повезло, и народу не было. Сразу исключили сотрясение.
— Прям так и упали до гематомы? — скепсис в голосе врача можно было понять. Приехал поздно вечером и с такой проблемой, которая у каждого второго, но я не хотел разводить бюрократию, поэтому упрямо стоял на своём.
— Всякое бывает.
Мне наложили тугую повязку и назначили обезболивающее. Если в течение нескольких дней гематома не рассосётся и боль не пройдёт, то надо будет томографию делать. Но я и так собирался с утра поехать в частную клинику. Какого черта я в травму-то поперся? Однозначно, сказывается чертова ваза.
Когда вышел и сел в машину, то крепко задумался. Но, проверив реакции, все же завёл авто и медленно, как черепаха, аккуратно выехал на проспект. Боль была тупая, и казалось — ну нет ей конца. Я сжимал зубы, чтобы не выть, и через четверть часа наконец-то припарковался у дома. Нетвёрдым шагом добрался до квартиры и хотел прям в коридоре упасть, но все же нашёл в себе силы дойти до аптечки и сожрать несколько обезболивающих. Через час стало понятно, что они слабо помогают, поэтому и уснуть не удавалось. Я ворочался на постели, стараясь не ложиться на спину, чтобы не давить на ушиб. В итоге от усталости, не иначе, задремал физиономией в подушку. Утро пришло резко и все с той же болью. Я провыл что-то неразборчивое и пошёл звонить Полине. Но поскольку ещё рано было, телефон молчал. Позавтракав снова таблетками, я позвонил в клинику и записался через час на томографию. Вызвал такси и, сжимая зубы, чтобы не орать от головной боли, поехал в больницу.
Ничего нового платные врачи мне не сказали. Правда, прописали более действенные обезболивающие, но уже в уколах. Один прям в палате поставили, и в голове прояснилось. Боль стала утихать, а звон в ушах не сводил больше с ума. Я блаженно смотрел на врача и кивал головой.
Пришлось отменить пару рабочих встреч. В состоянии, близком к нирване, нельзя работать. Я уехал домой. Обезболивающее не только усмирило метроном внутри мозга, но и заставило расслабиться. Клонило в сон с жуткой силой, поэтому ближе к обеду, набрав Полину ещё раз и не получив ответ, я решил, что вот вздремну — и точно начну названивать, или Александра наберу.
Сон был душным и каким-то ванильно-сладким. Как будто я счастливый отец семейства, и Полина рядом со мной улыбается. Из такого бреда выходить не хотелось, и только силой воли я заставил себя проснуться. Солнце клонилось к закату, и я с ужасом понял, что за сегодня ещё не говорил с Полиной. Начал нервно набирать ее, но Полли упорно не брала трубку. Я распсиховался. Встал и сходил в душ. Голова была более-менее свежей, и я, натянув джинсы, заварил себе кофе. Снова набрал Полли. Тишина.
Телефон тренькнул входящим видеосообщением от Полины. Я включил и…
Скринкаст разговора с Ангелиной, когда она вчера вечером мне позвонила. Вот дрянь! Вот коза! Она отправила его Полине. Полли
