руки, по самые запястья погруженные в липкое жидковатое тесто для печенья.
— Обычное шоколадное печенье не проканает. Оно не транслирует месседж «Я покорена. Не дай мне уйти», — заявил Джаспер, сидящий за кухонным островком.
— Не транслирует? — Доди поправила сбившийся фартук.
— Нет. Оно транслирует следующее: «Одинокая домохозяйка меняет печенье на секс».
— А что в этом плохого? — подал голос Фонтейн из-за стола, заваленного образцами тканей.
Все это бесполезно. Дез никогда меня не простит. Если посчитать, это был уже мой третий промах.
В спор встряла Доди:
— Мы начнем как обычно, а потом добавим особенные секретные ингредиенты.
— Это какие же? — Наш профессионал — шеф-повар Джаспер — был настроен скептически.
— Например, льняное семя, — ответила Доди.
— Льняное семя? — Джаспер расхохотался. — Ты хочешь вызвать в нем нежные чувства к Сэди или к унитазу?
— Долой льняное семя, — проворчал Фонтейн.
— Печеньки ровным счетом ничего не изменят. — Мною овладевало отчаяние, хрупкий первоначальный оптимизм дрогнул.
— Да не в печеньках дело! Они — просто повод зайти к нему. А как только ты окажешься у него дома и он увидит, что ты действительно сожалеешь, все поменяется. — Доди щелкнула пальцами. — Пчелиная пыльца и нектар агавы. Это наверняка ему понравится.
— Ну да, если только у него нет аллергии на пыльцу. Тогда печенье его убьет, — заметил Фонтейн.
Аллергия? Нет, это просто невозможно.
— Фонтейн, душечка, твои замечания сейчас неуместны. Посмотри, что ты делаешь с Сэди.
Мне казалось, что голова вот-вот лопнет. Интересно, какое наказание полагается за отравление объекта привязанности печеньем, в которое беспечно напихали всяких аллергенов? Пожизненное? Общественные работы на «Миссис Филдс»[35]? Не чересчур ли за понос и аллергию? Может, лучше принести упаковку пива и пакет чипсов? Или орешков. Мужики же любят орешки, правда? Джаспер прав. Я пытаюсь завоевать любовь сладостями, но это не сработает.
Я придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале, надеясь, что выгляжу одновременно влюбленной и сокрушенной. Оказалось, что выглядела покрасневшей и взволнованной. Ну да ладно. Доди увела детей в парк, взяв с меня обещание, что я непременно отнесу свои «виноватые печеньки».
Я позвонила в дверь Деза, держа в руках корзинку с печеньем, как Красная Шапочка. Фонтейн выстлал корзину и завернул печенюшки в клетчатые салфетки, а сверху привязал бант в горошек. Меня терзали сомнения в успехе этого мероприятия, но рискнуть все же стоило.
Дез открыл дверь с самым смиренным видом. Он был одет в белую футболку и бриджи, в руках держал яблоко. Я приподняла корзинку и многозначительно взмахнула ресницами. Дез откусил яблоко.
— Что это? — Его ворчливый тон вполне соответствовал выражению лица.
— Маленький подарочек в знак примирения. — Я повторила свой кокетливый жест.
Он проигнорировал меня, уставившись на корзинку и внимательно рассматривая салфетки и бантик.
— Что-то съедобное? — Он так и не улыбнулся.
— Да. — Я слегка покачала корзинку, пытаясь сделать ее еще более заманчивой.
— Тогда заходи. Я умираю от голода. — Он развернулся и пошел на кухню.
Конечно, это был не тот прием, на который я втайне рассчитывала, но и не вполне заслуженный ледяной упрек. Я прошла за ним в дом, аккуратно поставила корзинку на кухонную стойку. Он швырнул огрызок яблока в раковину и бесцеремонно развернул салфетку.
— Печенье, — угрюмо протянул он. — Сама пекла?
Я решила быть честной:
— Почти. Доди и Джаспер слегка помогли.
— Доди? — Он нахмурился, вытащил одно печенье и попытался рассмотреть его на просвет. — Она добавляла туда что-нибудь из своих безумных ингредиентов?
Мое решение быть честной изрядно поколебалось.
— Нет, ничего такого.
Теперь я буду чувствовать себя виноватой, если он проведет ночь в туалете. Наверное, не стоило нам класть льняное семя.
Он вздохнул, бросил печенюшку обратно в корзинку и уставился на меня. Он все еще злился, это было очевидно.
— Так это была твоя родственница, да? — смиренно спросила я.
— Да. — Он скрестил руки на груди и прислонился к стойке.
— Я должна извиниться перед тобой.
— Это кое от чего зависит.
— От чего?
— От того, действительно ли тебе жаль, Сэди. Не надо говорить мне того, чего ты на самом деле не думаешь. И не надейся заморочить мне голову своим невинным видом и печеньем. Ты слишком далеко зашла. Мне очень неприятно, когда меня называют лжецом. Я этого не заслужил.
Я об этом даже не задумывалась. Я была целиком поглощена якобы причиненными мне обидами и своими задетыми чувствами и не подумала, что причиняю боль ему.
— Я… прости. Я просто не задумывалась о том, что это может для тебя значить.
Его руки повисли, будто из них разом ушла вся сила. Раньше я не понимала истинного значения слова «недоверчивый». Но сейчас он выглядел именно так. Недоверчиво.
Он провел ладонью по лицу.
— Сэди, когда я говорил тебе, что мне нужна компания, я не имел в виду случайные тела, согревающие мою постель. Это за такого парня ты меня принимаешь? Такое у тебя обо мне сложилось мнение?
И тут меня осенило. Я так привыкла, что Ричард вытирает ноги о мои чувства и подавляет мою волю, что не заметила, как сама принялась делать то же самое по отношению к Дезу. Это мне в голову не приходило — я была уверена, что не имею с Ричардом ничего общего. Но Дез был вполне искренне расстроен.
— Прости меня, Дез. Я слишком остро реагировала и была неправа.
— Да. Была. Что я должен сделать, чтобы ты наконец мне поверила? Потому что если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, то наши отношения далеко не зайдут. А мне бы хотелось обратного.
Страсть, с которой он произносил эти слова, и их смысл буквально обожгли меня.
— Мне тоже, — ответила я и поняла, что это правда. Я действительно хотела большего. И не желала быть для него мимолетным увлечением. Я повозила сандалией по полу. — Даже не знаю, сколько еще шансов ты мне дашь… Может быть, еще раз попробуем? Доди говорит, что я никогда не умела рассмотреть в людях хорошее, но я почувствовала его в тебе. Разве что не позволяла себе довериться своему чувству.
Его лицо немного смягчилось.
— Я не особенно забочусь о том, чтобы выглядеть хорошим. Так что ты вполне могла находить меня несносным. Но я не лжец. И предпочитаю иметь лишь одну женщину — чтобы не перепутать.
Я улыбнулась, и на мои глаза навернулись слезы. Если он шутит, значит, я на верном пути.
— Наверное, это я слишком требовательная. Но вообще-то, все самое плохое ты уже видел, так что больше не должно быть никаких сюрпризов.
Дез хмыкнул. И
