поинтересовался Добрыня и посмотрел на тела убитых врагов. — Ждать новых нападений?
Если его занимали мысли об отмщении за павших сотоварищей, то Святослав с хладнокровием расчетливого стратега просчитывал возможного предателя.
— Скорее всего.
Словен и Тис вернулись из разведки, подтвердив опасения командира.
— Противник отступил на запад…
— … прошел лесом до Оэлги.
— У реки его след оборвался.
— Господин, я немедля вышлю отряд на разведку, — предложил Якович?
— Нет. — Отрезав, Святослав кивнув близнецам.
Те пояснили:
— Противник намеренно наследил.
— Это ловушка. Выманивают нас из укрытия, пытаются разделить и добить по частям.
— Держат за дураков.
Якович понял собственный промах, виновато спросил:
— Что прикажете, князь?
— Выставить двойной караул. Запад, северо-запад. Вооружить братьев. Обо всех подозрительных перемещениях сообщать мне немедленно.
— Сделаю.
— Нас ждет еще одна бессонная ночь. Готовьтесь.
… Обитель превратилась в негласный госпиталь.
С потоком раненых справились ближе к обеду.
— Что с рукой, княжна?
Хорс заметил страшный ожог на руке Софии, когда в Большой гостевой не осталось никого постороннего. Она долго отнекивалась, но сдалась и, пока старик наносил на обожженную ладонь целебную мазь и перевязывал, все рассказала.
Святослав и воевода вернулись в миг, когда балий как раз рассматривал кровавый рубин в свете пасмурного дня, восхищенно бормоча.
— Вас интересовало, почему княжне удалось побороть сонные чары? — Старик усмехнулся. — Ответ прост до неприличия. Вот он, — и протянул на ладони камешек цвета крови. — Благодаря его силе княжна проснулась.
— Это дар Богини Земли, — северяне удивились.
— Одно могу сказать наверняка, — Хорс прервал. — Такие камни не достаются случайным людям, — и протянул рубин девушке, — они сами выбирают хозяина. Вы любимица Властелина Небес.
София смутилась под взглядами воинов, а особенно, под пристальным взглядом синеглазого командира, что сидел во главе стола напротив и не сводил внимательного взора. Спрятав рубин в широком рукаве, она смутилась еще сильнее.
Неприлично пристальный взгляд северянина опалял жаром огня.
Чтобы отвлечь внимание от себя, поинтересовалась:
— Сударь Хорс, вы узнали, какое зелье использовали напавшие?
— Узнал. Старый проверенный рецепт. Лепестки сонной одури, вытяжка из гриба шинькен, сушеная водоросль агарты, крошка белого камня, еще толченный клюв нимфы и ядовитая мокрушка. Сварено в третье полнолуние от Начала Года. Готовился ли колдун заранее, или взял запас зелья из закромов — точно сказать не могу.
— Шинькен произрастают в Мертвой Пустыне, — Святослав задумался (к радости Софии). — Ими издревле торгуют Дом Черной Кобры и Дом Песчаного Ирбиса.
— Считаешь, эти в сговоре с Вепрями?
— Надеюсь, нет.
— Князь, — целитель, заметив пятна на синем рукаве его роскошного ферази, нахмурился, — ты ранен.
Святослав бросил взгляд на пропитанную кровью ткань:
— Пустяк.
— Я всего лишь старый балий, князь, и приказывать вам не могу. Мы давно знаем, что вы себя не бережете. Но подумайте о тех, кого вы обязались беречь. Что станет с ними или с отрядом, если их командир сляжет с заражением крови?
Святослав улыбнулся — целитель явно перегибал. Кому, как не ему знать, что Эфир, одаряя Великие Дома, Волкам пожертвовал дар излечения. Уже собрался отмахнуться, но заметил, как побледнела София при виде крови, струящейся из раны на его руке.
Волнуется за него?
Так и есть. Ее испуг искренен и непритворен. Впервые за все время пути заложница лучилась не ненавистью, не презрением, а сочувствием и тревогой.
Сжав губы, командир послушно закатал длинный рукав и позволил осмотреть глубокую рану. Его люди замерли от удивления. На их памяти не было ни одного случая, чтобы суровый воин подчинился хоть чьему-то указу, просьбе, да хоть угрозе; исключение составлял только Верховного Правителя (и то — не всегда).
С лестницы спорхнули дочери бардоволицего губернатора. Темноволосую и темноглазую звали Дария, рыжую, как огонек — Дина. Увидев у князя кровь, они хором взвизгнули:
— О, ужас!
— У вас кровь, господин?
— Очень больно?
— Защити вас Северос от тысячи смертей!
Очаровательные девицы закружили вокруг стола в ворохе притворных всхлипов и охов, чем сильно разозлили Софию. Не желая наблюдать за соблазнением господина Посланника, девушка поднялась и молча покинула гостевую залу.
* * *
После полудня собрались на поминальную службу.
Погребальный курган, изначально подготовленный только для конворда Ратибора, пришлось заметно расширять. В традиции Девяти Княжеств хоронить павших друзей и павших врагов принято одновременно, не проводя различия «свой-чужой». Но не все Дома соблюдали традицию, завещанную Властелином Небес. Некоторые опускались до мелочной мести, хороня врагов отдельно. Другие поступали еще отвратнее — выбрасывали их тела на съеденье птицам и дикому зверю, а потом, чтобы унизить кровников и причинить им боль, отсылали на Родину в деревянных ларцах обглоданные кости и черепа.
… После службы Святослав удалился в сопровождении Добрыни, Яковича и своих людей. София, сославшись на усталость, вернулась в келью и проспала до самого вечера, а, проснувшись, поняла, что вместо облегчения, чувствует себя еще хуже.
Давно стемнело, а разошедшиеся по делам лейдцы не возвращались.
Командира тоже не было. Спустившись в гостевую залу девушка застала Словена и Тиса с Дарией и Диной. Они смеялись, шутили и пытались охмурить северян. Не попадаясь им на глаза, нырнула в полутемный коридор и направилась в кухню выпить чаю, но неожиданно подслушала разговор двух неизвестных братьев.
— Чокнутая аргчанка, — возмущался первый. — Посметь разбить чашу богов! Да как она посмела! Теперь хлопот не оберешься. Отошли сообщение в гильдию стеклодувов Стифополя, закажи новый. Съезди — прими работу, оплати… Об этом глупая девчонка, конечно, не подумала?
— Сомневаюсь, что уроженцы Дома Огненного Орла вообще наделены разумом, брат Валдис.
— Северос, свидетель, вы совершенно правы, — раздраженно бурчал первый. — Надо признать, у леэйра Святослава каменное терпение. Он везет эту неразумную из Ипати много недель и каким-то чудом все еще хранит хладнокровие.
— Но мы-то с вами видим, как ему тяжело, — сокрушался второй. — Мало князю забот на севере, так Его Светлость взвалил на плечи младшего еще одну ношу.
София затаила дыхание. Вот кто она для северян: ноша, обуза, неразумная чужачка.
— Да хранит его Северос во всех мирах, — благоговейно произнес первый. — Достаточно взглянуть на князя, чтобы понять, как ему опостылела аргчанка. Что за странные почести девице из уделата? В правлении князя Мирослава ее бы везли в клетке и кандалах…
Слушать дальше было невмоготу.
София поспешила в противоположный коридор. Прожив всю сознательную жизнь в обществе простодушных женщин, она плохо разбиралась в людях, и многое воспринимала не так, как было на самом деле. Но теперь ее глаза открылись и она страшно на себя разозлилась.
«А чего ты ждала? Как могла подумать, что Посланник несокрушимого Лейда, или кто-то из его людей хоть на толику видит в тебе нечто большее, чем рабыню Дома-вассала?»
Девушка зарылась лицом в ладони. Слезы
