— Я буду счастлив способствовать вашим людям в расследовании этого преступления. Не только потому, что обвиняемые — мой брат и ближайший друг. Я думаю, что их-то невиновность доказать можно. А вот найти настоящего убийцу.., м-м-м.., я думаю, Владимир Иванович, вы имеете представление об уровне охраны вашего загородного дома?
— Да, разумеется. Профессионалы.
— Вот именно. А теперь представьте себе, какая подготовка должна быть у человека, который сумел проникнуть в этот напичканный охраной и нашпигованный разнокалиберными сигнализациями дом, убить человека — совершенно бесшумно! — и точно так же уйти.
— Ваш Афанасий как раз подходит.., свой уровень он продемонстрировал в «Ариэле». — Ковалев усмехнулся.
— Продемонстрировал, да — но с каким шумом.
Ведь уже тогда, когда я уходил из клуба, он был катастрофически пьян. Я ведь тоже находился в этом доме.., я бы услышал.
Ковалев пристально посмотрел на Свиридова.
— Понимаю, — немедленно отреагировал Влад, — я тоже подхожу под убийцу. Но вы на меня почему-то не думаете. Конечно, Настя легко подтвердит, что я все время был с ней.., но ведь и с Фокиным непрестанно были Климов и Скотт.
— Да, кстати, где они?
— Американца отвезли в гостиницу, а Климова выловили в «ариэлевской» секс-кабинке, где он увлеченно беседовал об астрономии с голой девицей, и отправили домой, благо на ногах он упорно не стоит.
— Вы всегда так опасно шутите?
Свиридов помолчал и коротко ответил:
— Нет, только тогда, когда меня к этому вынуждают. Вот что.., где сейчас Илья?
После того, как был получен лаконичный и точный ответ, Свиридов произнес:
— Вы вот что.., посадите Афанасия в одну комнату с Ильей. Само собой, там должна быть прослушивающая аппаратура и, быть может, даже видеокамеры есть. Даже в случае, если они абсолютно ни в чем не виноваты, как то полагаю я, это не будет лишним.
Ковалев пристально посмотрел на него и наклонил голову в знак согласия…
* * *
— Пора выпускать пацана, — сказал майор с утиным носом, смотря на экран черно-белого монитора, на котором виднелась скорчившаяся фигура младшего Свиридова и зловещие силуэты его соседей по камере.
— Да он же там пять минут сидит!
— И что.., эти ребята скорые, они его там мигом натянут, а потом выпотрошат, как куропатку.., хорошо еще, если не в буквальном смысле.
— Но ты же сам обещал ему все прелести семейной жизни на «зоне»!
— Мне дано указание только припугнуть его. Не более. Думаю, пора выпускать.
В этот момент зазвонил телефон. Майор снял трубку:
— Да, Овсянников слушает. Да. Понял. Так точно. Значит, в тринадцатую. Ясно.
Он положил трубку и сказал своему Собеседнику, плотному лысеющему капитану:
— Ну че.., еще одного в ту же камеру. Свиридова не выпускать. Что, Ковалев их похоронить решил, что ли? Ну что ж, дело его.
— А кого арестовали-то?
— Откуда я знаю? — пожал плечами майор Овсянников.
* * *
…Перед Фокиным распахнули дверь и легонько подтолкнули в спину с начертанной на ней цифрой «13»: более решительные действия против него применять не стали, потому как, вероятно, уже стали известны обстоятельства задержания этого гиганта в ночном клубе «Ариэль».
Фокин окинул мутным взглядом зловещие лица сокамерников — и вдруг вздрогнул и протер глаза, словно испугавшись, что его наконец-то хватил долгожданный приступ белой горячки: ему показалось, что у скорчившегося на полу человека, над которым угрожающе склонился тощий зек крайне зловещего вида, лицо Ильи Свиридова.
— Илюха? — наугад спросил он и, шагнув вперед, покачнулся, потому что все-таки был сильно пьян. — Илюха, ты, что ли, или это меня делириум тременс глючит?
Человек слабо качнул головой и отозвался:
— Афанасий?
— Илюха! — воскликнул Фокин и, не обращая внимания на посуровевшего Осипа (именно так назвал тощего татуированный Кабан), склонился к младшему Свиридову и, протянув ему руку, легко поднял его с грязного пола. — Как же ты сюда попал.., да что же это такое?
— А это еще что за баклан? — проворчал здоровенный Кабан и, поднявшись с нар, на которые его не более минуты назад усадил возглас Осипа, по-бойцовски выпятил грудь. Однако, подойдя к Фокину, обнаружил, что ниже нового соседа по камере больше чем на полголовы и примерно в полтора раза поуже в плечах.
— Тебя что, к уркам посадили, Илюшка? — сочувственно прогудел Фокин. — То-то я смотрю, рожи у них больно поганые.., они что, с тобой что-нибудь сделали?! — внезапно осенило его.
— Не успели… — уныло проговорил Илья и, поняв, что все его злоключения (по крайней мере, в пределах этой камеры) позади, без сил осел вдоль стены, не выпуская руки Афанасия.
— Ты, Оклахома, — произнес Осип, — ты что… за эту Маню впрягся, что ли? Нехорошо, братец. И еще тринадцатый номер.., несчастливый номер.
— Правда, что ли? А в буддизме и синтоизме это, между прочим.., священное число.
Выдав это непонятное сообщение, Фокин подошел к нарам и, одним коротким движением сдернув с них крысовидного ублюдка, сказал Илье:
— Ложись спать. Уже утро скоро, а у тебя, по ходу, ни в одном глазу. А утром, поди, следак на допрос потащит.., ты ж зеленый с недосыпу.
— Да он рамсует, братва, — пискнул Крыс и в отчаянии бросился было на нахального экспроприатора его законной жилплощади, но легкий тычок Фокина отбросил урку на пол.
— Борзеет, плесень, — процедил сквозь зубы Кабан и посмотрел на съежившегося Илью и сонного Фокина. — Завалим этого барана, а?
И он дернулся в сторону Афанасия, купившись на его обманчиво расслабленный вид.
И он был не первый, кто купился на это. Не первый даже за последние два часа.
Стоявший к бандиту вполоборота Фокин легко развернулся и нанес страшный встречный удар. Удар был такой чудовищной силы и скорости, что бандит не успел издать и звука.., чавкающий звук издал только его череп, который принял на себя стремительный выпад Афанасия.
Кабан отлетел так, словно его приложили по меньшей мере бревном. Его лицо тут же залилось кровью — по всей видимости, Фокин проломил-таки ему голову.
Осип издал дребезжащий гортанный крик и выхватил заточку, видом которой он с таким успехом воздействовал на Илью, но Фокин встретил это угрожающее движение усталым раздавленным смешком:
— Да я же спать хочу, уроды! А вы как мухи на говно.., ну что ты будешь делать!
Четвертый урка под властным взглядом Осипа двинулся к Фокину, но внезапно от стены отделился Илья и, резко выдохнув, ударил того в челюсть.
