– Тоже спешишь посмотреть? – улыбнулся он. – Идем.
У Равены подкосились ноги. Голос Авриля вдруг прозвучал в ее голове так звонко, словно брат стоял рядом с ней: «Ты должна быть сильной, Венни. Пусть палач не увидит твоих слез, он именно этого и добивается. Обещай мне, Венни, обещай».
Равена не знала, как ей удалось совладать с собой. Она выпрямилась, взглянула в лицо Гранвилла со спокойным презрением.
– Идем, – негромко ответила она, и Гранвилл вывел ее из дома, придерживая под руку.
Всадники как раз остановились возле ступеней. Равена смотрела и не видела. Площадь Святого Михаила рассыпалась на пестрые осколки перед ее глазами. Вот опустошенные горем лица людей, вот женщина, которая плачет и молится, вот школьный учитель, господин Шайло, который все повторяет и повторяет: изуверство, какое же изуверство. Вот всадники, вот веревки, вот растрепанная рыжая голова Джемса и его руки, вот…
Равена зажала рот руками, испугавшись, что либо ее сейчас вырвет, либо она закричит. Живот Джемса был вспорот, выпотрошен и набит золотыми монетами, которые сыпались за всадниками окровавленной чешуей. Гранвилл обхватил Равену за плечи – и вовремя, иначе она упала бы на ступени, обвел взглядом онемевшую толпу, словно кого-то искал. Нашел, ухмыльнулся.
– Эй, старуха! Ты говорила, что никто не выдаст мне декана Свена?
Магда Арчетт стояла неподвижно, словно из нее улетела жизнь. Равена смотрела на мертвого Джемса и золото, в голове ее царила звонкая пустота. Джемс выдал Свена? Как в это вообще можно поверить? Нет, Гранвилл врет, он просто врет… Джемс, с которым они бегали удить рыбу и собирали ягоды на болотах, Джемс, который однажды поцеловал Равену под веткой омелы, Джемс, который хотел просить короля, чтобы он разрешил им пожениться…
Джемса больше не было. Перед Равеной лежала выпотрошенная окровавленная кукла, и почему-то именно это позволило ей опомниться. Она выпрямилась, не сводя взгляда с мертвеца, и Гранвилл сказал:
– Десять тысяч золотых орлов в него, конечно, не поместились. Знаешь, что я ему пообещал? Тебя!
Он махнул рукой – всадники спешились, подхватили труп Джемса и куда-то понесли. Монеты сыпались на мостовую с погребальным звоном, в толпе кто-то решительно двинулся к Гранвиллу, но офицер из охраны ударил его прикладом.
У всех свои семьи и лучше лишний раз не нарываться, жители Каттерика быстро усвоили эту простую науку.
– Просто удивительно, на что мужчина может пойти ради любви, – усмехнулся Гранвилл, уводя Равену в дом. Она шла, словно кукла в руках кукловода, а в голове стучала одна-единственная мысль: спасти Свена любой ценой, спасти Свена. – Я сказал, что отдам ему тебя и дам вам уехать, если он приведет мне Робина Хонни, живого и невредимого. Поклялся перед иконами, и, ты представляешь, он поверил! Но все-таки сомневался… впрочем, когда речь зашла о деньгах, это все решило. Добрый декан Свен думал, что уезжает из Каттерика, а сам приехал прямо в ловушку!
Когда за ними захлопнулась дверь, Равена сделала то, чего сама от себя не ожидала – она осела на пол, обхватила Гранвилла за ноги и, уткнувшись лбом в его колени, прошептала:
– Отпусти его. Я сделаю все что угодно, все, что ты захочешь, только отпусти его. Пожалуйста, прошу тебя, умоляю, отпусти декана Свена, я сделаю…
Палач все-таки увидел ее слезы, но Равена сейчас не думала об этом. Она должна была спасти отца – и это было все, что сейчас заполняло ее мысли и душу. Гранвилл осторожно поднял ее, заглянул в лицо, словно пытался понять, насколько она искренна. Равена будто бы увидела себя со стороны – плачущий зверек в лапах хищника, который надеется на милосердие. Видит мертвеца и продолжает надеяться.
– Хорошо, – кивнул Гранвилл. – Хорошо, Равена, договорились.
Они прошли в гостиную. Гранвилл сел на диван, усадил Равену рядом с собой и, держа ее за запястье, осведомился:
– Твой брат собирается стать королем Дарангвара, верно?
Равена не сразу поняла, о чем он спрашивает и чего хочет.
– Я не знаю, – прошептала она. – Видят Двое, не знаю.
Она вдруг почувствовала себя маленькой и слабой. Хотелось свернуться калачиком и закрыть руками голову. Мертвый Джемс смотрел на нее белыми глазами вареной рыбы, и Равена не знала, где скрыться от этого взгляда.
– Я отпущу декана Свена, – сказал Гранвилл, и было видно, что ему трудно говорить. Что он переступает через себя, когда дает это обещание. – Возьму еще один заем у Харша и выплачу жалованье шахтерам. В пекло это все! Мне есть что перезаложить еще раз, но в Каттерике будет мир и покой. Взамен ты попросишь брата, чтобы он сохранил мою честь и жизнь. Третий дом склонится перед ним, Третий дом признает Авриля Тисона законным королем Дарангвара, но он не заберет у меня ни имущество, ни жизнь. Ты, если захочешь, сможешь уехать со Свеном в Ливендон, я не буду препятствовать. Дам тебе официальный развод.
– Договорились, – кивнула Равена. Значит, Гранвилл почувствовал, что пахнет жареным, и теперь готов торговаться. И торговаться он собирался именно с Равеной, сестрой будущего короля Дарангвара – значит, ему нужен был предмет торга, жизнь ее отца.
Бедный Джемс. Бедный глупый Джемс.
– Вот и замечательно, – улыбнулся Гранвилл. Погладил Равену по плечу и добавил: – Декан Свен проведет ночь в тюрьме, это прибавит ему ума. А ты… завтра ты сделаешь еще одну вещь для меня. И тогда вы увидитесь.
* * *
Кто-то тихонько всхлипывал рядом, пахло кровью, в груди пульсировала боль. Авриль попробовал пошевелиться, но незнакомый голос тотчас же воскликнул:
– Лежите спокойно, ваше величество!
Значит, он все-таки не умер. Вряд ли на том свете кто-то будет называть его королем.
– Хорошо, – прошептал Авриль. – Лия…
– Я здесь, – едва слышно откликнулась Лия, и ледяные дрожащие пальцы погладили его по щеке. Это было какое-то страшное невезение: сначала узнать, что ты разменная монета в интригах твоего отца, потом заболеть и почти отправиться в добрые руки Двоих, и на десерт твоего мужа убивают во время вашей свадьбы.
Вернее, пытаются убить. Боль в груди постепенно отступала, и по ее жжению Авриль понял, что это был направленный магический удар. Что ж, он понимал, что так будет, когда снимал женское платье и шел состригать волосы. Черная мать Глева пожала плечами: уходишь от меня – ну что ж, будь по-твоему. Сегодня я спасла тебя в последний раз, теперь храни и защищай себя сам.
«Я постараюсь, – подумал Авриль и добавил, словно Черная мать могла его услышать: – Спасибо тебе за все».
– Не плачь, – произнес он и не узнал своего голоса. – Меня так просто не возьмешь.
Звякнули инструменты, в груди кольнуло, и боль отступила. Повеяло отвратительной вонью нюхательной соли, Авриль открыл глаза и увидел, что лежит в незнакомой, убого обставленной комнатке. Должно быть, лучший номер местной гостиницы; раненого благоразумно не стали переносить в замок, чтобы он не отдал концы по пути. Лия сидела на краю кровати; всмотревшись в странный узор на ее свадебном платье, Авриль удивленно подумал: «Это ведь моя кровь». Да, Эдвард нанес удар как раз в тот момент, когда они принесли свадебные клятвы, хотя он и не знал об этом.
