клетчатом костюме казался рассеянным и невнимательным, но что-то мне подсказывало, что это геолог, прекрасно разбирающийся в горных породах и местных почвах. А работяга, явно чувствующий себя не в своей тарелке, наверняка опытный золотоискатель, прошедший не одну золотую лихорадку.
— Прошу прощения, мистер Шульц, я забыл представиться! — воскликнул джентльмен. — Абрахам Уильямсон, промышленник.
— Приятно познакомиться, мистер Уильямсон, — сказал я.
Остальные представляться не захотели. Или не сочли нужным. В конце концов, вести дела будет их босс, а они так, на подхвате.
Мы вышли к берегу ручья, тому самому, где я построил себе укрытие. На ветках деревьев было развешано постиранное бельё и мне даже стало чуть-чуть неловко, как будто ко мне и впрямь нагрянули гости в самый неподходящий момент.
— Ручей Индюшки, — глухо протянул работяга, слезая с лошади.
Охранники остались в сёдлах, остальные спустились и вслед за мной отправились к самой воде. Я зачерпнул горсть влажной земли со дна, растёр в пальцах, отыскивая хотя бы крупицу золота. Не сразу, но мне всё-таки удалось найти крохотную песчинку.
Уильямсон, сдвинув брови и уперев руки в бока, задумчиво глядел на бегущую воду, его помощники прошли к воде и присели на корточки возле самой кромки. Экспертов взял, понимаю.
— Золото здесь определённо есть, — проскрипел старичок.
— Но? — спросил Уильямсон.
— Что «но»? — не понял тот.
— Вы сказали это таким тоном, будто должно быть какое-то «но», — заявил промышленник.
Я молча наблюдал, раскуривая сигарету и стараясь держать невозмутимое лицо. Если эти эксперты сейчас обнаружат какой-нибудь подвох, то разговор пойдёт совсем не в том направлении. Коротким получится разговор. Со стрельбой и трупами.
— Гм… Нет, никаких «но». Золото есть, — сказал старичок, точно как и я, растирая в ладонях жидковатую грязь.
— Странно, конечно, — протянул работяга. — Я эти места… Вдоль и поперёк исходил. От устья и до истока. Почти всё Колорадо обошёл. И уж на этом ручье точно бывал, и золота в нём не было ни крупинки.
Я пыхнул сигаретой, выпуская густой клуб дыма.
— Стало быть, пропустили. Бывает, — пожал плечами я. — Рутинная работа, она такая. Взгляд замыливается.
Рабочий глянул на меня искоса, но ничего не сказал.
— И сколько вы хотите за эту землю, мистер Шульц? — спросил мистер Уильямсон.
— А наш общий знакомый вам ничего не сказал? — хмыкнул я. — Пять тысяч долларов. За полторы тысячи акров земли.
Уильямсон нахмурился, вновь повернулся к ручью, снял котелок, промокнул платочком обширную лысину.
— Это слишком много, — сказал он после некоторых раздумий.
— Разве? Да вы только с этого ручья намоете больше, — вновь пыхнув сигаретой, сказал я. — А если ещё и остальную землю пустить в дело…
— Почему вы тогда сами этим не займётесь? — спросил он.
— Я уезжаю из Колорадо. В очень скором времени, — сказал я.
Чистейшая правда и ничего, кроме правды.
— Понятно. Мне надо подумать, — сказал промышленник. — К тому же у меня в данный момент нет столько наличности. Придётся заложить кое-какие акции и облигации…
— Можете расплатиться акциями, — пожал плечами я. — Частично. Акции чьи?
— «Вестерн Юнион», в основном, — Уильямсон задумчиво потёр подбородок.
А я, заслышав название, чуть не рассмеялся в голос. Джек-пот. Интересно, во сколько раз подорожали акции «Вестерн Юнион» за сто пятьдесят лет? Думаю, достаточно сильно, чтобы не переживать за моих ещё нерождённых наследников, внуков и правнуков.
— Да, можно и акциями, чтобы мне не бродить по горам с мешком кэша, — кивнул я. — Не то ко мне слетятся все бандиты округи, словно мухи на мёд.
Шутка шуткой, но меня вдруг озарила отличная идея. Не факт, что сработает, но попробовать можно.
— Хорошо, — протянул Уильямсон. — Земля никогда лишней не бывает. Особенно земля с золотом на ней.
Мы ударили по рукам и договорились встретиться в Колорадо-Спрингс завтра с утра, чтобы оформить сделку как положено.
Все пятеро собрались и быстренько умотали на север, обратно в город, ну а я принялся собирать вещи и готовиться к отъезду. Я пока не радовался, ещё слишком рано, радоваться я буду, когда в бумажнике зашелестят купюры, но настроение всё равно было приподнятым. Надеюсь, всё получится.
Хижину разбирать не стал, только забрал оттуда все свои шмотки, а те, которые сохли на ветках, засунул в отдельный мешок и навьючил на лошадь. Очень скоро всё было готово к отъезду.
На всякий случай проверил наличие купчей в бумажнике, без неё ничего не получится, а возвращаться в Пуэбло и восстанавливать документы точно не время. Купчая оказалась на месте, разве что немного промокла по краям. Печати и подписи не расплылись, и ладно.
Уехал я из этого места, надеясь больше никогда его не увидеть.
Только на половине пути в Колорадо-Спрингс меня посетила мысль, что надо было взять с Уильямсона задаток, хотя бы сотню долларов. Но хорошая мысля, как водится, приходит опосля, и я вновь ехал в город без гроша в кармане. Нескольких крупинок золота, завалявшихся в карманах, может быть, хватит на пару стаканчиков самого дешёвого пойла, не более.
Однако эта проблема вскоре должна решиться самым благоприятным образом, и я не переживал.
Но в какой-то момент впереди послышалась отдалённая стрельба, весьма оживлённая. Я удивлённо хмыкнул и пнул Ниггера в бока, заставляя перейти на рысь, а затем и в галоп. Жеребец сдавленно фыркнул и помчался вперёд, взрывая тяжёлыми копытами сырые комья земли.
Бродяга бежал рядом, вывалив длинный розовый язык и иногда заливаясь встревоженным лаем. Тогда-то я и подумал, что что-то не так.
Пальба не прекращалась, и я летел на звуки выстрелов, всем сердцем надеясь, что это кто угодно другой, только не мистер Уильямсон. Но других прохожих на этой тропинке быть не могло.
Тропинка, которую я натоптал в девственной прерии самолично, вела к большой дороге из Пуэбло в Колорадо-Спрингс, и случайных людей на ней быть не могло, тем более, тех кто случайно сделал бы несколько выстрелов из револьверов подряд. Вскоре они, впрочем, затихли.
Уильямсон и его товарищи не успели уйти далеко от моего участка. Я ожидал увидеть бой в самом разгаре, густую завесу порохового дыма, свист пуль и все прочие атрибуты. Вместо этого увидел сперва одиноко бродящую лошадь, осёдланную, а чуть погодя — трёх мертвецов. Охранники Уильямсона и третий — краснорожий работяга, которого я узнал
