тебе на первое время хватит, больше дать не могу, самому нужны.
Иван смотрел некоторое время на кошелёк, потом взял его и протянул мне.
— Антон, а можно мне с тобой?
— Нет, — категорически сказал я.
— Меня там, — мотнул он головой в сторону, откуда мы ехали, — без тебя точно убьют.
— Нет!
— Я тебе жизнью обязан. Я хорошо стреляю, разбираюсь как в простом, так и магическом огнестреле, то есть в пистолях. Я был лучшим стрелком в академии.
«Егор, я думаю, стоит его взять с собой», — прозвучал голос в голове.
«Зачем?»
«Он и вправду самый лучший стрелок, которого я знаю, да чего тут говорить, он даже инструктора по стрельбе в составе охраны разделывал под ноль. Он реально лучший».
«Чем же?»
«Егор, ты пойми, из магических пистолей стрелять это не то же самое, что из пистолетов, там надо владеть рядом специфических умений».
«Например, каких?»
«Как минимум у стрелка должна быть развита хорошо чуйка. Ну ты потом всё сам поймёшь, когда с этим столкнёшься. Вот у меня этого умения нет, как бы я ни пытался его пробудить на нескончаемых тренировках по стрельбе. Ванька же в этом лучший».
«Он только замедлит нас сейчас».
«Зато подумай, как он может пригодиться там, в колониях. Если его снарядить хорошими магическими пистолями, он же любую тварь завалить сможет. Нам просто необходимо начинать собирать команду. Одному соваться за внешнее кольцо — это самоубийство».
«А как же наёмники? От них там явно толку будет больше. Ваня, он так, тепличный стрелок, в условиях реального боя, возможно, будет нещадно мазать».
«Возможно, но зато он будет предан нам. Сам же видишь, ему идти некуда. Он такой же, как и я, не прошедший инициацию аристократ, которого выгнали из рода».
«Это всё понятно, а со знаниями у него что?»
«Давыдов получил отличное экономическое образование с упором на финансы. Его род — это крупные банкиры, бывшие выходцы из купцов. Также у Ивана хорошее начальное магическое образование, как и военное, правда, немного специфическое — тыловое обеспечение. Ну а главное, он нам жизнью теперь обязан».
— Хм… — выдохнул я.
— Антон, ты же направляешься в колонии? Я тебе там пригожусь, вот увидишь. Ты не пожалеешь! — на одном дыхании выпалил бывший сменщик.
— Посмотрим, — я по-новому взглянул на Ивана Давыдова. А ведь, может, и будет из него толк в моём предприятии.
Молодой парень, с виду лет девятнадцать, хотя на самом деле ему был двадцать один год. Рост чуть меньше среднего, худощавый, на голове рыжие коротко подстриженные волосы, конопатый. Сейчас он был весь покрыт синяками. Лицо его опухло.
— Держи, — я ему протянул целебное зелье, — пей.
— Их же и так мало. Вдруг понадобится потом, а у нас ни одного.
— С такой рожей, как сейчас у тебя, нас быстро подозревать во всех местных грехах станут. Так что пей, лечись. А потом в городе каком-нибудь прикупим, деньги-то есть, — звякнул я кошельком, который мне всё же Ванька вручил, поменяв его на склянку с зелёной жидкостью.
Иван выпил зелье, и ему заметно полегчало. Опухоль на лице начала быстро сдуваться.
— Что с водой делать будем? — поинтересовался он у меня, почёсывая шею.
— Возможно, сойти придётся, если уж совсем будет невмоготу.
— Так может сейчас, пока силы ещё есть? — озабоченно предложил Иван.
— Насколько я помню, эту железнодорожную ветку, мы, скорее всего, на Владимир едем сейчас. Так?
— Ну да, думаю, эта дорога на Нижний Новгород. Потом крупная развилка будет: одна на северо-восток в сторону Вятки, вторая на юг с отводом на Казань.
— Значит, скоро уже будет Павловский Посад, а после него, считай, вдоль всей железной дороги вплоть до Нижнего Новгорода мы будем ехать рядом с рекой Клязьмой.
— Ты поинтересовался, кто они такие? — указал я подбородком на наших соседей по вагону.
— Беглецы, как и мы.
— Беглецы?
— Да, это крестьяне, сбежавшие от своих помещиков. Они хотят пробраться в колонии или на вольницу за Уральские горы. В принципе, они такие же, как и мы.
— Точно, — ударил я себя по колену и встал.
Вот вроде недавно выпил воды, а во рту вновь стало сухо. Язык распух словно губка и прилипал к небу, делая каждое слово мучительным. У меня было ощущение, что рот словно растрескавшееся глиняное русло реки, ожидающее дождя.
— Ты куда? — встревоженно спросил Иван, покосившись на мои сабли.
— Сиди здесь. А я пойду познакомлюсь, может, мне больше повезёт разжиться припасами.
Во взгляде Ивана появилась надежда. Я почувствовал, что из-за жажды у меня начали путаться мысли. Голод не сравним с этим мучением. Я бы мог продержаться не один день без еды, но жажда затмевала все остальные мысли. Как же хотелось напиться простой родниковой воды!
Сабли аккуратно положил на свой рюкзак, решил не пугать ими соседей, и демонстративно медленно направился к ним.
Они все расположились вдоль противоположной стены. Ребёнок же лет пяти лежал на полу с болезненным видом, положив голову на колени матери.
При моём приближении все заметно напряглись. Все, кроме одного, смотрели затравленно. Парень лет восемнадцати почему-то имел уж больно дерзкий вид. Складывалось впечатление, что он сейчас кинется на меня.
— Тебе чего? — прошипел он.
Смотрю на него и понимаю, что уже где-то видел.
Точно, это один из тех парней, чей разговор я подслушал в скором поезде Санкт-Петербург — Москва.
Белобрысый, жилистый, чуть выше Ивана ростом. Он явно обладал немалой силой, на коленях у него лежал топор с длинной рукоятью.
— Ну привет, Семён. Всё же решился?
Парень вздрогнул, напрягся. Он словно пружина взвился и подготовился к отчаянной атаке. А, может, к бегству? Но вот не судьба, единственная техническая лестница, ведущая из кузова вагона, была с моей стороны, и сейчас прямо под ней сидел Иван.
— Да расслабься ты, — примирительно улыбнулся я.
— Тебя послал за нами Лев Александрович?
— Никто меня за вами не посылал, мы с вами попутчики, едем в одном направлении.
— Откуда же Вы меня знаете, господин?
— Ехали вместе с тобой в поезде Санкт-Петербург — Москва, а ты там о своих планах всему вагону рассказывал.
Бац, парнишке прилетает по затылку от соседа справа.
— Трепач, — бурчит самый старший в этой группе.
Соседи поняли, что я
