Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
невысоком блиндаже, где им пришлось остаться до утра, они сидели, прижавшись друг к другу, и молчали. Кто-то заснул, некоторые пили. Фон Хагеманн, штабной врач и два лейтенанта разместились не лучше рядовых, прямо на влажной соломе. Фон Хагеманн предложил всем сигареты, в том числе и Гумберту.
– Завтра будет пострашнее, Седльмайер. Вот там ты сможешь показать, кто ты – мужик или баба.
Гумберт прикурил сигарету от зажигалки майора. Он редко курил и потому закашлялся.
На рассвете раскинувшийся перед ними пейзаж казался мрачным и пустым, словно они были на луне или где-то далеко в пустыне. Пушки ненадолго смолкли. Теперь, когда они двинулись в путь, враг, казалось, снова проснулся, грохот и гул возобновились и становились все громче, снаряды бороздили землю, оставляя на ней кратеры. На рассвете майор разделил своих людей. Разыскивая дорогу в запутанные лабиринты, куда они должны были попасть, солдаты растянулись цепью, чтобы не создавать ненужной толчеи. Гумберт шел за майором, почти оглушенный взрывами, свистом, шипением, ощущая мягкую, влажную землю под сапогами, оглядывая ее голую, испещренную бугорками и кратерами поверхность, порой натыкаясь на черный обгоревший остов дерева, потом на развалины, которые уже невозможно было узнать. Стоял запах сырой земли и дыма от пожара – смрадное дыхание смерти.
– Слезай! – крикнул кто-то, схватив Гумберта за воротник и повалив на землю.
Он пополз на четвереньках и оказался в узком проходе, по бокам обшитом досками, пол был выстлан деревянными планками. Это был окоп. В сравнении с тем ужасом, что творился там, наверху, эта яма в земле показалась ему убежищем.
– Тебя чуть не поймали, – проворчал фон Хагеманн. – Давай шевелись! Наша позиция дальше.
Гумберт, спотыкаясь, двинулся вперед, мимо солдат, грязных с головы до ног, мимо складов с боеприпасами, ящиков с продовольствием, спящих сослуживцев, полуобнаженных мужиков, ищущих вшей в своей одежде. Земля сотрясалась при каждом ударе, в ушах у него гремело, грохотали выстрелы. Смерть была вездесуща, она ходила за ними словно тень.
Самым странным было то, что Гумберт не потерял сознание.
14
Китти примеряла уже третью блузку, но и эта, из тонкого голубого шелка, с пышными рукавами, собранными в складке на манжете, не нравилась ей. Какими неудобными были эти блузки, какими старомодными: в юбке и блузке ходила каждая секретарша. Она не могла определиться с выбором платья в основном из-за того, что почти вся ее одежда после родов стала мала. Не столько в талии, сколько в груди. На самом деле она вообще не хотела кормить грудью, в конце концов, она не дойная корова. И весь театр, который Мари устроила вокруг этой истории, показался Китти невозможно смешным. К сожалению, сразу после родов молоко к груди так сильно приливало, что все снадобья, которые давал ей медицинский советник, оказались неэффективными. Было совершенно невозможно полностью передать эту обязанность кормилице, иначе она сама лопнула бы. Вздохнув, Китти разгладила светло-голубую блузку и посмотрела на себя в настенное зеркало. С ума сойти – с этими дурацкими вставками в корсаже она выглядела как матрона. Однако ей пришлось вставить эти тряпочки, чтобы вытекающее из груди молоко не промочило одежду.
– Больше никогда не буду рожать! – стонала она. – Как может женщина быть счастливой, когда она надувается, как воздушный шар, а ее грудь трижды в день кусают и сосут.
Она гневно швырнула ни в чем не повинную блузку на ковер и сдернула с вешалки следующую, нежно-желтого цвета. Ее сшила для нее Мари из хлопка и шифона. Может, хотя бы она подойдет?
– Госпожа? Вы меня звали?
Мицци, которую на самом деле наняли горничной, просунула голову в дверной проем. Накануне в приступе гнева Китти уволила свою камеристку, с тех пор она несколько раз вызывала Мицци к себе, чтобы та помогла ей одеться. Мицци была очарована видом множества дорогих платьев, блузок и юбок, бесчисленных туфель и ботильонов. А прекрасные сумочки, перчатки, ремешки, дамские шляпки… Девушке открылся рай, и она изо всех сил старалась не потерять доступ в этот элизиум.
– Ах, Мицци, – сказала Китти немного несдержанно. – Если уж ты здесь, помоги мне надеть блузку.
– С удовольствием, госпожа.
У нее был талант, у этой маленькой Мицци. Она так долго возилась с желтой блузкой, что Китти, вздохнув, решила остановить свой выбор на ней. Ничего, пойдет, даже если в груди немного тесновато.
– Малышка спит?
– Я думаю, что да, госпожа. Кормилица с ней.
Кормилица в общем-то была не нужна. Молока и так хватало. Однако пышнотелая Альвина Зоммервайлер была для Китти спасительницей, настоящим сокровищем. У нее самой дома было трое маленьких детей, а четвертый младенец еще лежал в колыбели. Она питала к маленькой Хенни нежную любовь и заботилась о ней как опытная мать.
– Скажи Людвигу, что я хочу выехать. И принеси мне красное летнее пальто с широким воротником.
Китти примерила две пары туфель, осталась довольна третьей, взяла красную шляпку с пером, которая так чудесно сочеталась с ее темными волосами. «Может быть, подстричься? Каре подойдет мне как нельзя лучше», – подумала она, направляясь в детскую.
Детская комната была выдержана в белом, розовом и золотом цветах. Вычурную мебель она нашла и заказала через каталог, а ковры приобрела в универмаге в Аугсбурге. На двух высоких окнах спускались до пола шторы из розовой вуали, которую мама купила еще в мирное время. Только кормилица вносила в этот светлый ансамбль темные краски, потому что всегда носила платье темно-синего цвета.
– Она спит, – улыбаясь, прошептала Альвина Зоммервайлер, когда госпожа вошла в детскую. Китти на цыпочках приблизилась к решетчатой кроватке, над которой висел мобиль из розовых звезд и голубой луны. О, каким сладким все-таки было это маленькое существо, когда оно спало. Какими миленькими были маленький носик, мягкий изгиб губ, нежная тень опущенных век. Ее маленькая Хенни! Нет, она бесконечно счастлива, что у нее дочурка. Если бы Альфонс мог хоть раз увидеть Хенни! Но она уже целых две недели не получала от него писем – должно быть, почта застряла где-то на границе между Францией и Бельгией. Если, конечно, там вообще была граница. Кажется, Германская империя давно завоевала эту территорию. Китти не знала этого, но ей, вообще-то, было все равно. Папа был прав – то, что на самом деле происходило на Восточном и Западном фронтах, в газетных репортажах все равно не прочитаешь. Ясно было только, что теперь и Италия объявила Германскому рейху войну.
– Я еду на пару часиков к своим родителям, Альвина. Если будет что-то важное, пожалуйста, позвони.
Телефон – действительно большое удобство. Как жаль, что у Лизы в квартире не было связи. В последнее время ее сестру все равно можно было найти только на вилле, и все из-за этого
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
