как истинный итальянец. Три его помощницы тоже весели на телефонах, при этом раскладывая необъятное количество косметики на столик подле дивана.
Так что на вопрос «будет ли кто кофе? И угощайтесь, я уже сварила!» никто ровным счётом мне не ответил. С подносом в руках я застыла посередине комнаты, наподобие елки, которую мы так и не пристроили в отведённое ей место. Самое главное, что она никому не мешала и все бережно ее обходили.
Стук в дверь также никто не услышал, пришлось идти открывать самой. Стало даже любопытно, каких ещё мучителей прислал Марк. Открыв дверь, я увидела перед собой необъятный букет красных роз, из–за которого выглядывал курьер–подросток в смешной бейсболке.
– Сара Моретти? – не поздоровавшись, спросил мальчишка, едва удерживая цветы и огромную коробку в руках.
– Она самая, – я решила не заострять внимание на его невоспитанности.
Забрав шикарный букет, я по достоинству оценила его вес, плюс ещё порядком внушительная коробка чёрного цвета с золотой надписью «Альбертина»: не тяжелая, но объемная. И все равно, доставлять даже такие дорогие подарки и не здороваться – это невоспитанность!
Зануда я сегодня с утра, а почему?! Все очень просто: мне не дали нормально попить кофе! Тот, что я сварила, можно со спокойной совестью вылить, – ну не люблю я остывший кофе! Вздохнув с грустью, я вернулась в гостиную, где на меня взирали пять пар глаз.
– Ну что ж! Теперь все вполне, чем прозрачно, – пропел Нино, – платье чёрного цвета. Девчонки, приготовьте для меня пастельные цвета, рубиновую помаду, и да, маникюр завершить таким же рубиновым цветом, –
раздавал он указания с довольным фейсом.
София заботливо забрала у меня цветы и ушла добывать вазу.
Я держала элегантную чёрную коробку и задавалась вопросом, откуда Нино известен цвет платья? Может быть, там бордовое? Самоуверенный, однако!
– С чего это вы решили, что там платье чёрного цвета? Вы ведь даже его не видели! – не сдержала я своего любопытства, но открывать коробку не спешила.
– Деточка, – растянул он возненавиденное мною уже прозвище, – мне не нужно видеть его, это же «Альбертина!» Эксклюзивный дизайнер нашего времени, тетка с прибабахом на всю голову. Она шьёт исключительно в чёрном цвете, и каждый ее наряд – это произведение искусства, воплощение элегантности и лоска. О ее нарядах говорят: «Когда приходится выбирать между мужчиной и платьями, выбирайте платья», – с лёгким раздражением, как будто маленькому ребёнку, разъяснял он.
Затаив дыхание, я приоткрыла коробку, и правда чёрное. Развернув его полностью, я потеряла дар речи, платье было шикарное! Длиной в пол, оно расходилось к низу. «Русалка», если я не ошибаюсь, именно так называется этот фасон.
– Душка, что вы замерли! Раздевайтесь, будем примерять этот шикарный образ! – вырвал меня из ступора мужчина, или он все–таки не очень мужчина? Трудно сказать, но его образ очень красноречиво на это намекает.
– Может, потом, ну, когда я уже буду готова? Чего его одевать, потом снимать, ещё помнется, – попыталась я достучаться до его рассудка.
– Лес! – вздохнул он.
– Чего! – не поняла я.
– Ничего! Лес, говорю, притом дремучий! Это же «Альбертина», у неё самые лучшие и дорогие ткани, такие не мнутся. Вы хотя бы на секундочку догадываетесь, сколько такое может стоить?! – укоризненно посмотрел он на меня.
– Прошу, избавьте меня от таких деталей. Боюсь в обморок упасть, – последнее я сказала очень тихо в надежде, что меня не расслышали.
– Всем привет! – услышала я такой желанный голос. Надо же, я и не заметила, как он зашёл.
– Марк, нам необходимо поговорить, немедленно! – тут же подскочила к нему я.
Великий Нино в знак приветствия сделал небольшой поклон. Шут! Девчонки тихонечко пробурчали приветствия, смутившись от такого красавца. Ох, как же я их понимаю, сама до сих пор смущаюсь, особенно, когда он так нагло на меня глазеет, раздевая взглядом.
– Вижу, у вас тут весело! – притянул он меня и чмокнул в нос. – Ладно, пойдём в спальню, – лукавая улыбка тронула его губы, – поговорим...
И вот это «поговорим» почему–то бросило меня в краску. Пройдя в спальню, Марк по дороге прокричал приветствие Софии, я же его буквально тянула за руку. Мне, жуть, как надо было кому–то пожаловаться. Не успела закрыться дверь, как я тут же на него налетела:
– Марк, это что за подстава с самого утра?! – я возмущённо указывала рукой в направлении закрытой двери. – Скажи честно, ты решил таким образом от меня избавиться?!
Нахально улыбаясь, он одним рывком притянул меня к себе, и, оборвав на полуслове, впился в меня жадным поцелуем. Пленяющий дурман заволок все мое сознание. Его прикосновение и поцелуи обжигали и сжигали, заставляя позабыть обо всем на свете.
Вернув возможность здраво мыслить, я не без труда отодвинула от себя моего искусителя.
– Марк, так нельзя, ты пользуешься моими маленькими слабостями!
– Таки маленькими? – попытался он опять притянуть меня к себе.
– Прошу тебя, избавь меня от этого чуда! – с мольбой посмотрела я на него. – Представь себе, по его вине я ещё даже кофе не пила! Ну вот как истинной итальянской девушке с этим мириться?!
– Постой, Сара, ты о Нино? – видно было, что этот проказник еле сдерживает смех.
– Да, Марк, именно о нем! – с укором посмотрела на него.
– Ну, куколка, не стоит поспешно отказываться от перспективы его творения. Поверь, он лучший в своём деле, и главное, этот ваш женский «тюнинг» делает на отлично.
– Понятно, постой, хотела ещё кое–что сказать, – я немного растерялась, не зная, с чего начать, и как сказать так, чтобы не обидеть.
– Сара, не нужно, я дареное назад не принимаю, – все его веселье вмиг слетело, демонстрируя твердость характера. Ты посмотри, какой догадливый! Ещё слова не успела вымолвить, как он сразу понял, что именно я собираюсь сказать.
– Но...
– Никаких но! Давай избежим ссор и пререканий, надеюсь, ты понимаешь, что ставишь меня в неловкое положение?
– Но...
– Сара! Этим вечером я хочу видеть колье на его законном месте, то есть на этой прекрасной шее. Все, разговор окончен, – он направился к двери, прерывая какие–либо разногласия.
Не дав ему поспешно скрыться, я ухватила его за руку.
– Ты уходишь? – не могла поверить, что он опять меня оставляет.
Медленно развернувшись, он припал поцелуем к моему
