растрепать волосы.
Притен покосился на принца. Тот обозначил кивком своё согласие и сухо произнёс:
– Только недолго. Несколько минут. Сейчас самое лучшее время для создания портала.
Притен, графиня и Грендер деликатно отошли немного в сторону, чтобы не мешать нам разговаривать.
Я подошла к принцу ближе. Под маской не было видно черт моего лица, сейчас это играло мне только на руку. Принц с вежливым любопытством смотрел на меня.
– Я только хотела сказать… Кори, брат, я вернулась! Среди тысяч девушек ты всё-таки нашёл меня, – произнесла я, потом мгновение помолчала, наблюдая, как после этих слов выражение его лица становится ошеломлённым, улыбнулась и медленным напевным голосом добавила: – Ты сердцевинка моей половинки, а я…
Принц с округлившимися глазами вместе со мной закончил этот маленький, давно придуманный нами стишок: – а ты сердцевинка моей половинки.
Это были наши заветные слова, которые мы с ним сочинили ещё в детстве и повторяли друг другу уже в юности, стараясь утешить, когда кому-то из нас было больно и страшно, когда грызла тоска и было необходимо чувствовать чью-то безусловную веру и любовь.
Лицо у него стало растерянным, а в глазах заполыхала надежда. Принц, не отрываясь, смотрел мне в лицо, пытаясь отыскать ещё какое-либо доказательство того, что через меня с ним говорила давно потерянная сестра.
Засияло голубое марево портала, освещая площадку и нас холодным магическим светом.
– Пора – окликнул нас Притен.
– Иди, Кори, тебе пора! – я решилась погладить его по щеке, и он не отшатнулся. – Пожалуйста, постарайся убедить отца, что моё нынешнее существование не несёт короне никакой опасности. Я буду ждать тебя здесь.
– Хорошо, – пробормотал принц и повернулся к порталу.
Грендер уже стоял рядом с сияющим голубым зеркалом, глядя на нас. Они вдвоём шагнули в портал один за другим, затем портал схлопнулся, сияние погасло и на портальной площадке сразу стало темно.
– Мне кажется, нам пора познакомиться, – раздался мелодичный женский голос, и графиня Берелолла подошла ко мне поближе. – Прит, представь меня, пожалуйста.
Глава 24
Грендер не знал, что Маруша сказала Алю, но, видимо, что-то очень личное, потому что когда они вышли из портала, глаза у принца сверкали, а лицо горело лихорадочным румянцем.
– Она всё вспомнила, Грен! – громко и возбуждённо сказал он, когда друзья пошли по коридорам дворца. – Ты же с ней разговаривал днём, что она тебе сказала?
– Тебе стоит сначала успокоиться. Ты привлекаешь внимание, – сказал барон, уловив направленные на них любопытные взгляды прислуги и придворных, мимо которых они шли.
– Ты прав! Пойдём ко мне. Мне нужно успокоиться перед тем, как мы пойдём к отцу.
Когда друзья вошли в его покои, принц плотно закрыл дверь и, забыв обо всех тщательно прививаемых ему манерах, плюхнулся на ближайшее кресло
– Что она тебе говорила днём, пока мы были в Адинеже, Грен? – сверкая глазами, нетерпеливо спросил он.
Барон прошёл и сел недалеко от Аля, в своё любимое кресло. Висящее над камином, большое зеркало с готовностью отразило их обоих.
Грену нравились покои принца. Строгость красного дерева здесь в нужных пропорциях была смешана с золотом роскоши, а кресла из коричневой, бордового оттенка, кожи, стоящие у маленького круглого столика, были весьма удобными.
– Она сказала, что этой ночью у неё полностью проснулась память принцессы, – спокойно стал перечислять он. – Что теперь она помнит всю жизнь Мири, как свою собственную. Что сейчас воспринимает вас как семью. Тебя как брата, а его величество Кондурсена как отца. Что у неё проснулась родовая магия, и поэтому она боится, что король воспримет её как опасность.
– Да! – раздражённо стукнул по подлокотнику кожаного кресла Аль. – Так оно и будет. Отец первым делом будет рассматривать её как опасность. С нашей родовой магией недруг, оказавшись во дворце, может незаметно проникнуть в любое место и принести непоправимый вред. Может даже расправиться со всей семьёй и сменить власть. Поэтому мы, обладатели этой магии рода, даём королю клятву верности на крови, но сейчас в Маруше нет королевской крови! Она не может дать полноценную клятву, поэтому отец и будет опасаться её.
– Я так понимаю, что теперь ты обратил на саму Марушу внимание? Вчера ты просто от неё шарахнулся и даже толком не поговорил.
– Это было вчера. Я просто растерялся, – смутился принц. – Какая-то нелепая искалеченная девушка вчера что-то робко лепетала и была совершенно не похожа на сестру. А сегодня… Сегодня она сказала мне то, что могла сказать только Мири, и вела себя как Мири. Её маска скрывала черты, и мне было легче ощутить, что под этой маской и новой внешностью находится когда-то потерянная мной сестра.
– Но всё равно это не принцесса и не сестра тебе по крови, – упрямо произнёс Грендер. – Она воспитанница графа Дийрена. Что в этой ситуации ты собираешься делать, Аль? Твои прежние планы отослать её в деревню и снабдить деньгами или поселить во дворце и сделать её воспитанницей королевы кажутся теперь… хм… непродуманными что ли.
– Говори прямо, глупыми они кажутся, – уныло кивнул принц. – Теперь хорошо бы отца уговорить, чтобы не опасался её и просто отдал под мой присмотр.
– Может, всё-таки под наш присмотр? – Грендер выделил интонацией слово «наш».– Я повторюсь, она теперь не принцесса, а я барон. Я предлагаю объявить нашу помолвку и спрятать её за моей спиной. Безусловно, это возможно только после моего развода. Нам нужно добиться разрешения его величества и на развод, и на помолвку.
– А что потом, ты что, действительно решил на ней жениться? – Аль удивлённо посмотрел на друга.
– Смотрю, если раньше я был недостоин девушки с магической сущностью твоей сестры, то теперь она стала меня недостойна, Аль? – иронично хмыкнул Грендер. – А потом будем думать, ваше высочество! Наверняка придут другие задачи. Но это будет потом! Сейчас нам бы с ближайшими проблемами справиться и добиться отсрочки приговора.
– Какого приговора?
Грендер укоризненно посмотрел на друга:
– Аль, ты же сам сказал: отец в первую очередь будет рассматривать её как опасность. А ведь опасности стараются удалить подальше или вообще уничтожить! Наша задача защитить Марушу, не дать приговорить её к смерти. Что ты можешь предложить отцу, Аль, если он сочтёт её опасной? Свои слёзы, уговоры, или ещё что повесомее? Есть ли у тебя рычаги воздействия на отца и захочешь ли ты их применять?
Принц растерянно молчал.
– Ну вот, а я готов сделать всё, что могу, чтобы его величество оставил эту девушку в живых. Применить все возможные рычаги, находящиеся в моих руках. Дать все клятвы и поручительства, которые может потребовать
