Мой недавний собеседник Константин занимался своими делами. С его стороны доносились какой-то шорох, тяжелые вздохи и разговоры под нос.
Других звуков не было.
Обычный день. Время перед обедом.
О том, что мы не одни, я догадалась почти сразу. Почувствовала, словно могла видеть сквозь стены. А спустя пару секунд возле дома загрохотало. Раздались крики. И в комнату с оружием в руках ворвались двое.
— Не рекомендую изображать из себя героев, — сказал третий.
Он вошел последним. Без оружия. Без маски на лице. Уверенный, спокойный, равнодушный ко всему, что происходит вокруг него.
— Слава? — Ноги подкосились и, не успев сделать ни шага, я упала в кресло.
— Здравствуй, драгоценная моя! — Губы бывшего мужа растянулись в презрительной улыбке. — Неужели не ждала?
Под взгляды Константина и двух охранников он походкой победителя прошелся по кабинету. Махнул кому-то в окно. И обернулся ко мне.
— Решила вернуться к любовничку? — Тыльной стороной ладони Мисюров коснулся моей щеки. Без нажима или ласки. Словно хотел ударить, но сдержался. — Он теперь не нищеброд, не зэк. Богатеньким стал! Даже твой папаша такого одобрил бы.
— Где Тимур?!
Было плевать, что говорит это чудовище. Его грязные угрозы и попытки сломать давно не работали. Единственное чувство, которое вызывал во мне Слава, — страх за сына. И сейчас от этого страха сердце готово было вырваться наружу.
— Какая заботливая мама у моего мальчика! — поцокал Мисюров. — И трахаться успевает. И о сыне беспокоится. — Он схватил меня за горло. — Ты ведь трахалась с этим своим Шаховым?! Оторвалась?.. Сучка! Наверстала упущенное?
— Где Тим?
Я не чувствовала боли. Дышать с каждой секундой становилось все сложнее. Перед глазами плыло. Но ответ нужен был больше жизни.
— Расскажи, как Шахов с тобой развлекался... — Слава резко спустил ладонь на ворот блузки и дернул в сторону, вырывая пуговицы. — Тогда я, возможно, скажу, чем сейчас занят наш мальчик... Мой! Мальчик.
— Ты сумасшедший. — Ком застрял в горле.
— Ошибаешься! Из нас двоих сумасшедший лишь один. И это явно не я.
Мужские пальцы до боли сжали грудь сквозь тонкое белье. А толстый влажный язык попытался прорваться сквозь мои губы в рот.
— Псих! — Я толкнула Славу, опрокинув его на пол.
Сама не знала, откуда взялось столько сил. Адреналин гудел в крови. Однако стоило броситься к двери, как один из наемников резко выставил вперед ногу.
К сожалению, перепрыгнуть или сгруппироваться я не успела. Острая боль опалила лодыжку. Пол перед глазами качнулся. И тело неуклюже завалилось набок.
— Отбегалась, княжна! — послышалось сверху с глухим хрипом. — Погуляла на свободе. — Слава опустился рядом со мной на корточки. — Теперь пора заплатить по счетам.
***
Я чувствовала, что сегодня произойдет что-то плохое. Но никакое предчувствие не способно было подготовить к случившемуся.
Слава и его люди действовали быстро. Едва я поднялась с пола, как один из них ударом по голове вырубил Константина. А второй потянул меня в гостиную.
— Еще раз прочешите здесь все. Мне не нужны сюрпризы, — приказал бывший муж наемникам, когда мы с Тимом оказались вместе на диване.
— Будет сделано, — хором раздалось в ответ.
И спустя несколько секунд в гостиной нас осталось трое.
— Папа! Я так рад тебя видеть! —
Не успела я сказать и слова, Тим бросился Мисюрову на грудь.
— Я тоже рад! — Тот с гордым видом обнял моего мальчика.
— Не ожидал, что ты сможешь прилететь так быстро, — продолжил сын.
— Ты ведь позвонил мне! Как я мог не приехать за своим ребенком? — Слава потрепал его по голове.
— Представляешь, — усмехнулся Тим, — охранник даже не заметил, как я стянул его телефон! Так круто получилось! И теперь ты с нами!
— Не знаю, что бы я без тебя делал! — Слава бросил на меня насмешливый взгляд и еще сильнее обнял Тима.
— Пап, ты простишь меня? — вдруг умоляющим тоном произнес мой малыш. — Я зря просил маму, чтобы она забрала меня из Лондона. Если бы только знал, что здесь так будет...
— Не переживай. Мы просто друг друга не поняли. Ты не хотел в ту школу, а я тебя не услышал. Это моя ошибка. Больше я такой не совершу. Будешь учиться где хочешь! Можешь даже сам выбрать себе школу!
Словно всерьез жалел о своем решении, Слава изобразил на лице раскаяние. Не слишком правдоподобно. Но ребенку, похоже, хватило.
— Папа! — Тим, казалось, вот-вот расплачется от счастья. — Спасибо! Ты самый лучший!
— Это ты у меня лучший.
— Ты правда увезешь нас отсюда?
Мой мальчик отпустил, наконец, Мисюрова и вернулся ко мне.
— Обязательно. Мы немного прогуляемся по лесу до моей машины. Подъехать к этому дому никак нельзя. А потом сразу же в аэропорт.
— Ни я, ни Тим с тобой не полетит, — вмешалась я. Невозможно было больше молча наблюдать за этим фарсом.
— Милая, ты же не хочешь расстроить нашего мальчика? — Слава криво улыбнулся. — Он будет горевать, если его мама останется здесь. Непонятно с кем.
— Мам, давай с нами! — принялся уговаривать меня Тимур. — Там, в Лондоне, у папы большой дом. Комнат хватит на всех. Мы даже бабушке место найдем! Папа обещал, что перевезет ее из питерской больницы в лондонскую.
— Вы даже переезд бабушки успели обсудить? — спросила я у Славы.
— Дорогая, наш сын скучал по отцу! — развел тот руками. — По настоящему отцу! — ткнул указательным пальцем себе в грудь. — А не по тому самозванцу, которого ты пыталась ему подсунуть.
— Будет так здорово снова жить вместе! — Тим весь сиял. — Все станет как раньше. До вашего развода.
— Как раньше... — Я с трудом сдержала нервный смех. Он так и рвался из груди.
— Тимур, собери вещи. Давай иди! А мы здесь с мамой все обсудим.
Слава, видимо, понял, что я могу наговорить лишнего. Поэтому решил временно избавиться от нашего главного слушателя.
— Да, папа!
Мой соскучившийся ребенок не стал спорить со своим фальшивым отцом. Как только Мисюров указал в сторону спален, он мигом спрыгнул с дивана и понесся собираться.
Я проследила за ним взглядом и, когда Тим исчез за углом гостиной, наконец расслабленно выдохнула.
В этот же момент со Славы словно маска слетела. От добродушия не осталось и следа. Сейчас передо мной был человек, которого я давно знала и ненавидела всеми фибрами души.
— Я предупреждал твоего хахаля, что, если не отдаст сына, может попрощаться с тобой, — со злостью выплевывая слова, произнес он.
