Книга (Не)пара - Эллин Ти

Приседания в задумчивости проходят как никогда просто: я так отвлекаюсь, что даже не чувствую боли в мышцах. Тема хвалит меня, говорит, что я умница, а мне за эти слова его прибить хочется.

Савельев, пожалуйста, будь козлом и мудаком, очень надо! Мне будет проще тебя разлюбить, если будешь придурком, а пока ты говоришь, что я умница, шансы на это равны нулю.

— Эй, коротышка, давай с тобой сегодня новое упражнение попробуем. Я пять блинов по десять килограмм не положу, спине больно будет, а твои сорок и один блинчик как раз сверху идеально лягут. Давай? Я в планку, ты сверху на меня, и в руки один блин.

— Во мне пятьдесят, без него обойдёмся.

Что я там говорила про странный день? Вот нужно его не фиолетовым цветом в календаре, а черным. Как знак того, что Лиза Гаврилова похоронила свою адекватность и здравый смысл. Потому что в моем состоянии бежать от таких предложений надо, а я киваю как дура набитая и укладываюсь на спину к нему, ещё и руками обнимаю, чтобы якобы не упасть. Ага. Упадешь тут, как же. Когда он в плечах шире меня в четыре раза. Лежу, как в Титанике, вместо двери Савельев, вместо океана… Тоже океан, только другой немного.

Артем точно издевается. Не знаю, что на него нашло, но почему-то именно сегодня он решил, что утяжелители — это для слабаков, а для настоящих мужиков есть Лиза, которая повиснет обезьянкой, обнимая руками и ногами за торс, пока он подтягивается, и посидит на шее, пока он будет делать выпады.

Почему сегодня? Раньше ему такие идеи никогда в голову не приходили, а сегодня, когда я рядом с ним стою и дышу с трудом, он решил, что это будет здорово.

Не будет!

— Лиз, ты точно в порядке? — спрашивает, когда мы наконец-то заканчиваем тренировку и идём в сторону раздевалок. Полчаса на душ и собраться, и, как только выйдем на улицу, Тёма снова станет Тёмой. Это я давно выучила, что в зале он настоящий собранный тренер, но стоит нам только закончить тренировку, язва и засранец внутри Савельева включаются на всю мощность, в первые полчаса компенсируя время, потраченное на сосредоточенность за тренировку.

— Да нормально я, — отмахиваюсь и почти сбегаю в раздевалку. В голове набатом стучит фраза «не нормально», а сердце упорно рвется обратно к Артёму, пробивая рёбра.

Мне точно конец. Я умру от сердечного приступа, честное слово. Противно от самой себя, что не сдержалась и втрескалась, а теперь как дура себя веду, не в силах контролировать эмоции. Хорошо хоть тело мне ещё подчиняется, а то висела бы на Артёме и всё.

Всегда, когда я выхожу из зала, Тёма уже ждёт меня на улице. Иногда он курит, потому что до конца ещё не бросил, иногда просто дышит воздухом, усевшись на капот машины. Сегодня, когда я выхожу из зала… Тёмы нет. Машина на парковке, а не на подъездной дорожке, как обычно, а Артема вообще след простыл. Может, случилось что, и он ушел? Так вряд ли без машины бы… Или в тачку и ушел, чтобы подъехать сейчас.

Открываю телефон, проверяя, не писала ли мне Лиска, но все мессенджеры молчат, заставляя нервничать. Ладно. Потерплю до вечера, выведу её на разговор. И сама послушаю, и ей все расскажу. Скрывать, что влюбилась, точно не собираюсь. Кто меня отговорит от этого, если не она?

Смотрю по сторонам, убирая телефон обратно, Тёмы всё ещё нет, и мне перестает это нра…

— Гаврилова! — громкой голос позади заставляет подпрыгнуть и закричать от неожиданности, а ещё чуть не свалиться, несмотря на то, что льда под ногами уже, слава Богу, нет. Спасибо Савельеву за отменную реакцию, он успевает схватить меня за руку, но за то, что так пугает, я убить его готова.

— Ты совсем, что ли?! — стучу ладошками ему в грудь, надеясь, что сделаю хоть немного больно. Это у меня броня из куртки и свитера, а он на футболку парку носит и даже не застёгивает. Ненормальный. — Зачем так пугать, Тём? Я чуть не родила от страха.

— Ты сегодня странная, решил тебя растормошить.

— Очень действенный способ, спасибо огромное, — бурчу и хмурюсь, отодвигаясь от Артёма. Не так уж я сильно и влюбилась, если хорошо подумать…

— Не нравится этот, могу предложить ещё два, — прыскает Тёма, отходя в сторону машины. Плетусь за ним, потому что ноги после тренировки слабые, переться пешком из-за каких-то мнимых обид я точно не готова.

— Какой второй, если секс первый? — на миллион процентов уверена, что один из двух — это секс. Потому что это Савельев. Я его предпочтения уже лучше своих знаю.

— Жрать фастфуд.

— Отлично, беру фастфуд.

— Опять месячные? — мельком смотрит на меня, когда садимся в машину.

— Нет, просто… — сажусь на пассажирское и почему-то тушуюсь. Мне нужно сказать Тёме, что нам необходимо прекратить заниматься сексом. Потому что нам правда необходимо. Но колени трясутся, ладошки потеют, и в целом состояние очень волнительное. Такое ощущение, что я жениха бросаю. Ужас. Перевожу дыхание и выпаливаю за пару секунд. — Короче, Тём, нам надо перестать трахаться.

Наверное, время выбрала неправильное, да и выпалила это так неожиданно, что выглядит глупо, но мне все равно. Я не могу больше терпеть, нужно по максимуму оборвать все связи с ним, по крайней мере постельные.

— Оу, — он сводит брови к переносице и молчит несколько секунд. — А что случилось? У тебя появился кто-то? Или секс не устраивает?

— Что бы ты хотел услышать? — зачем ему вообще это знать? Договорились же, что прекратим, когда нужно будет. Вот, мне нужно. Какая разница, из-за чего?

— Наверное, то, что у тебя кто-то появился. Не выдержу, если ты скажешь, что я плохо трахаюсь! Потому что я честно старался как мог, Гаврюш. Так что парень реально лучше.

— Лучше…

И правда. То, что у меня мог бы появиться парень, это не так страшно, как если бы Тёме сказали, что он дерьмово трахается.

Червь обиды и грусти умоляет сказать, что и трахается он на самом деле дерьмово, но вот только Тёма наверняка не поверит, и я буду выглядеть глупо.

Мне обидно, хотя умом понимаю, что Артем не сказал ничего страшного. Он не клялся мне в вечной любви, более того, мы вместе устанавливали рамки взаимоотношений и того, кому что позволено, а кому нет.