class="p1">Да нет, не отчаивался. С чего бы? Не в моем духе. Злится, психовать, это да. Но отчаиваться… Я больше человек действия. И когда отец умер и когда рука под фрезу попала. Действовать, только действовать! Правильно или нет — плевать! Плакать, себя жалеть или пить горькую — вот это не правильно. А после того как я встретил в Синдорском ЛПУМГ парня без руки, который в молодости сам сознательно отказался от предложенной ему медиками группы инвалидности со словами: «Я эти льготы сам заработаю, а с этой группой меня никуда не возьмут!», то отчаиваться и стыдно будет. Вы с ним бы на машине поездили! Скорость — за сто, при этом еще и курит и скорости переключает. И все одной правой! Да еще в баскетбол играет! После такого как-то и стыдно даже сокрушаться. «Повесть о настоящем человеке» новыми красками заиграла. Правда, я потом в интернете еще одного такого «Маресьева» встречал. Только у Маресьева по щиколотку ног не было, а тут по голень. И ничего. На мотоцикле гоняет, и работает фотографом, и много кем. Вот такие люди по душе.
Охренеть! Чтоб уж настолько первые же встреченные наши и свои оказались — вот в это я никак поверить не могу. Что это — совсем другая планета, не Земля, что погода тут тропическая, что острова эти с морем вокруг вместо привычного болотистого леса, это все ладно — про что только читать не приходилось. И то, что я сам нежданно-негаданно в «попаданцы» угодил — это все фоном пока проходит. Пока что лишь неуютно себя таковым ощущать — как под прицелом камеры, что репортаж про тебя пишут. А вот то, что первый приплывший заочно мне знаком оказался — вот в это-то поверить реально трудно! На одном форуме — форуме Красницкого с ним зависали, несколько раз даже крепко спорили когда-то по тамошним литературным и окололитературным делам. Он и там в главных был, не-не, не как сами Авторы, в администраторах-модераторах он там им помогал. И вот тут уверенно всеми командует, а остальные его слушают. Не спорят, а именно слушаются и выполняют. Ну, значит, и я тут никак рядом с ним не потеряюсь.
Говорит он, что и работы тут мне по профилю немерено будет, да и всякой прочей — тоже. И что пострелять придется немало. Научат, подскажут и покажут когда и в кого. И Ружье посолидней моего охотничьего обязательно выдадут. Типа как у него — показал свой ППШ. Ух ты! Классная машинка — впечатлило! Даже у бабы его тут на поясе кобура, и это, мирный человек по определению — женщина-доктор! Ни хрена же у них «мирная жизня» проходит! И в лодке какие-то стрелялки упакованы. Во попал-то! Мне ж самому срочку-то в армейской авиации пришлось отбывать, техником — там нам и стрелять-то реально не приходилось, разве что когда нормативы на полигоне сдавали, не то что дружку в ВВ-шниках, да ещё в первую чеченскую… а тут! Если и вправду всё так, как они с доктором говорят — скучно мне тут точно не будет! Вписываюсь, без сомнений и будь что будет!
— Ну-ка, паря, подвинься, дай и мне размяться. Сто лет не греб уж. Соскучился даже! Последний раз лет двадцать назад пришлось — на байдарках. Хорошо идет, сама, только веслами помогать надо! Ну и что что море, ну и что из того? Да, не был на морях никогда и плавать не умею. Научусь! Вот ты и научишь? Не против? Ну и договорились! У нас же, где я родился и рос — рядом озерцо было. Небольшое, зато рыбное. Правда в Плесцах рыбка из категории «маленькую выпускаем, а большую в баночку майонезную складываем». Но кот домашний никогда не жаловался. Правда как-то с дружком пошли на другое озеро. Демидовское. Вот там самый запоминающийся улов и случился. Карасей там прорва. Вот там на удочки и развернулись. «Три тони рыбки»! Долго нас спрашивали куда столько девали. Тони что такое? Садки так у нас называют.
Хотя, если честно… ладно, расскажу. Пошли мы тогда вдвоем на Демидовское за карасем. Закинули удочки, приняли, ждем. Что только не делали, и наживку меняли, и удочками обменивались. Ни одной поклевки! Хоть тресни, не клюёт и все, даже на «свежий запах» не клюет. Вечером сматываем удочки. На одном крючке сидит сикильдявка -рыбка с палец длиной, на другом тритон. Ну тритона-то выкинули, а сикильдявку голодной кошке в подъезде отдали. На вопрос дома «Как рыбалка?» — ответили честно: «тритон и рыбка». Ну и, конечно, нарвались на вопрос с выпученными глазами: «Сколько-сколько? Где рыба, куда столько дели?» После этого до нас и дошло что ответ наш прозвучал как «Три тонны рыбы». Вот такие глаза и у родных были когда рассказали.
Кстати, а как тут с рыбалкой? Клюет? Ежедневно⁈ Ах вот так, даже? Что, и осьминоги ловятся? Тоже хочу попробовать потягать! Понятно, рыба — основа здешнего питания. Ну и я пригожусь. Наверное. Это всё, как я понимаю, надолго и возврата на Землю точно не будет? Не знаете? Значит надолго! Вот и научусь — вы и научите. Я так-то способный. Вот у нас в ледоход такое на реках происходит — это видеть надо! Не видел? Много потерял. И как плотами лес по реке сплавляют не видел? Опять потерял! Ладно, расскажу еще. Нет, сам не сплавлял, с берега наблюдал. Доктор, скажите, а он точно всё понимает, что я ему говорю? Ах, догадывается… Языки надо учить, паря! А в первую голову наш, русский. Ты понял, нет? И как вы с ними договариваетесь? Ах всяких у вас много? Да ну! Не поверю, пока не увижу!
Володя-Имир (о. Дом — позже, середина дня и далее)
Точно — всяких у них полно. И белых, и цветных, «разноцветных». Не-не, вы не правильно поняли. Ну как «белых» — все они тут загорелые, солнце-то не столько светит, жарит, но и загар мощный дает, но черты лица от этого-то не меняются, и цвет волос тоже… И характеры. Сразу видно кто есть кто. И девчонки симпатичные есть, и да — всякие у них есть. Разобраться бы — кто из них свободные, а то и нарваться по незнанию недолго. Бо́льшая-то часть мужиков здешних в командировке — вернутся, мне мало не покажется, если косяка упорю. Рассмотрел и познакомился со всеми. Но сначала-то было совсем не до этого, поначалу на место зарвавшегося было «начальничка»
