— Оката, — сказала она. — Спасибо.
И поцеловала его в лоб, потом в губы и мягко, очень бережно вынула у него из рук блокнот и уронила на пол. После чего толкнула его спиной на футон и снова поцеловала, расстегивая на нем рубашку.
— Ладно, — произнес он.
21
Где представлены хроники Эбби Нормал: Унылая моносексуальность трупа красотки-изгоя
Совсем как тот чувак из романа Германа Гессе «Степной волк» (что, как всем известно, означает «волк, танцующий степ»), который у Волшебного театра натыкается на вывеску «Вход не для всех», — когда дело доходит до романтики, я определенно из списка вылетаю. Мой «плюс один» — одиночество. Зая моя — абидка злая.
О как сладко просыпаться на закате, чуть не в объятьях моего Темного Владыки, свернувшись клубочком в технической будке на крыше. Вероятно, не нужно было хватать того голубя со стропил и кагбэ сосать ему горлышко, но в свою защиту могу сказать: завтрак — самый важный прием пищи за день, а я поклялась не притрагиваться ни к чему пернатому, птушто пернатые — гадость. И все равно Владыка Хлад простил бы, что я заплевала кровавыми перьями все его льняные брюки. Если б только мой хвост не облажал нам весь план поисков.
Ну вот, теперь все знают. У меня есть хвост. Кой кагбэ и послужил главной причиной тому, что нам пришлось возвращаться в любовное логово, а не продолжать поиски Графини. Фу позвонил перед самым рассветом и сообщил, что все крысы сдохли.
Поэтому я такая: «С нон-секвитурами не перебор, Фу? Если ты по мне соскучился, можно просто извиниться и немного попресмыкаться, а потом мы двинемся дальше».
А он такой: «Нет, Эбби, ты не понимаешь. У них что-то в ДНК, через неделю вурдалачества или как-то у них вроде как срок хранения заканчивается».
Я ему такая: «Мой бедный грустный Песик Фу. Ты уверен, что твоя мужская антенна не пользуется дохлыми крысами, чтобы просто отправить СОС, чтоб вернуться к рыбным местам? Мммм?»
А он мне: «Нет, Эбби, у тебя на вампиризм завязана крысиная ДНК — как у Чета человеческая».
А я такая: «Не-а».
Он мне: «Надо вернуться сюда, Эбби. Я знаю, у тебя есть хвост».
А я такая: «Ебать мои носки», — и загасила телефон.
Поэтому когда мы с Хладом пришли в себя в сарае на крыше, я такая: «Вероятно, придется к Фу заглянуть».
А Хлад мне: «Позвони ему и скажи, что надо зачищать старых вурдалаков. Он должен быть готов. Будем там через несколько минут».
А я ему: «СМСку отправлю. Я сейчас с ним не разговариваю».
Ну и типа Томми показал мне, что слишком быстро нельзя бегать, а то кто-нибудь заметит что-то не то, поэтому перемещаться надо такими короткими перебежками, и машины нельзя перепрыгивать, потому что вот эта фигня как раз намертво выдает в тебе носферату. Хоть я и обрычала каких-то туристов на фуникулере, потому что заслужили. Если у них спросить, они все такие: «Она была très жуть, а у себя в Навозьеве, штат Небраска, нам хорошо известно, что „ррыык“ — тотально по-ихнему, птушто у нас семейные ценности и что не».
Кароч, после коротких перебежек три квартала я обрычала таксиста, которого остановили мои офигительные темные силы и сотка, которой я махала, и мы доехали до гнездышка любви, где Джеред нас впустил.
И весь такой нам: «ОБМ, ОБМ, ОЯЕ, Эбз, крысы сдохли!»
А я типа: «Не новость. Новости равен невъебенный вамповый пирацкий корабль-робот».
А Джеред такой: «Натур?»
А я ему: «Тотал».
Тут он такой как взвизгнет по-голубовато-мальчуковому, что аж неловко за него, поэтому я типа: «Где Фу?»
Тут Фу такой выходит из спальни, и я кидаюсь его целовать, а он кагбэ так останавливается и протягивает свои пробирки с кровью, типа: «О, Эбби, никаких поцелуев, у меня тут в руках хрупкое». И я на попятный пошла.
А он такой: «Эбби, мы должны тебя вернуть. Прямщаз».
А я ему: «Фига-с-два, Фу. Харэ с меня ваших мелочных человеческих слабостей».
А он такой типа дланью помавает на крысиные клетки, а в них всех крысы эти просто на донышках валяются. И я такая: «И?»
А Фу такой: «Они просто рухнули, все за несколько часов. Какая-то несовместимость с вурдалацким вирусом».
Томми ему: «А это вирус?»
И Фу в ответ: «В точности я не знаю, что это. Но он привязывается к ДНК носителя и переносится к зараженному».
Поэтому я такая: «И?»
И тут-то Фу выпаливает Хладу, что у меня хвост, а мне хочется немедля заползти в норку и там сдохнуть, если б это не было уже так избыточно.
Тогда Джеред весь: «А выпить вам, ребята, не хочется? Крови, чего-нибудь?»
А я ему: «Нет, спасибо, я съела голубя».
А Хлад такой: «Да, я б выпил».
И уже совсем было глотает из бокала, который ему Джеред налил, и я у него клыки вижу, а это très сексуально, когда он мне ими глотку не грызет, он мне такой: «А, Эбби, и если окажется, что это малинка, не забудь, пожалуйста, оторвать Стиву руки».
Я такая только: «Хор», — а потом Фу типа: «Ррыык. Заткнись».
А Фу нам: «Там нет наркотиков».
Кароч, мы рассказали Фу и Джереду про судно и старых вурдалаков, что они сюда на генеральную уборку приплыли, и еще — что нам сказал тот чувак Кона про вурдалаков второго поколения.
И Фу такой: «Это как раз ты, Томми».
А Хлад ему весь: «Я знаю. Мне надо найти Джоди. А вам с Джередом — слинять из этой квартиры. Скройтесь где-нибудь, пока не услышите, что все чисто или что „Ворон“ отплыл».
А Фу ему такой: «Как вам аще пришло в голову на пирс идти?»
Поэтому мы рассказали ему и про мадам Наташу, и про затонувшее судно в северной части Города и что не, а он только глаза свои закатывал, птушто в волшебство не верит, хотя глаза эти свои закатывает перед двумя вурдалаками.
И такой типа: «А в „Затонувший корабль“-то заходили?»
И мы такие: «Чёоо?»
А он нам: «Это бар такой на Джексон-стрит. Его построили поверх одного корабля времен Золотой Лихорадки, который там и бросили. В подвале до сих пор видно шпангоуты».
А Хлад ему такой: «„Затонувший корабль“? Так и называется?»
А я типа: «Кагбэ очевидно».
Тут Хлад весь: «Нам туда надо».
А Фу ему: «Нет, я должен вас обоих обратно поменять. Вы тоже можете в любую минуту рухнуть».
Поэтому я ему: «Казалось бы. Нам Графиню найти нужно».
А Томми: «Потом. Все это — потом».
Поэтому Фу такой: «Ну, тогда возьмите вот». И дает нам с Хладом по такой штуке — типа алюминиевого фонарика со стояком из синего стекла.
Я ему: «Э-э, мы в темноте видим, и тепло тоже, а еще у нас на гонораре человек, который умеет смотреть в будущее, поэтому спасибо, но…»
