Брызнула кровь, но Баронесса не издала ни звука. Алый поток попал в левую глазницу Сареса. Мутный глаз на секунду раскрылся и посмотрел в испуганное лицо женщины. Вампиресса вздрогнула, мучительно улыбнувшись своему мужу. Луч надежды засиял на горизонте.
И тут же затух. Рана на ее руке затянулась, последние капли крови впитались в голову Барона. На мгновение оживший глаз закатился, и теперь безучастно смотрел невидящим взором в измазанный алым и серыми внутренностями камень. На глазах Адизель наворачивались слезы. Где же Гаро? Куда они его увели? Изверги, твари! Никогда вас не прощу, будьте вы прокляты! За моего мужа, за моего сына, за все смерти и боль, что наполнили эти стены — во имя всех Богов — будьте вы прокляты!!!
— Шевелись! — прозвенел надсмотрщик, пырнув штыком споткнувшегося позади Адизель Вампира. Удар пришелся бедолаге в шею, и тот упал на четвереньки, с диким хрипом заглатывая выплескивающуюся наружу кровь. Вся колонна пленников остановилась, не в силах тащить на собственных шеях собрата по несчастью. — Вставай, знаю, ты не умрешь. Вставай!
Могучая рука подняла хрипящего Вампира, испачкавшись в багровых каплях.
— Шшевелиссь, — по-змеиному сказал монах, держащий освященную цепь. — Вы шше не хотите отправитсся к Бинассу так бысстро?
Все кончено. Ее принесут в жертву какому-то вшивому божку, и плевали они на ее происхождение. Архимаг не заступится за них. Он мертв. Все мертвы. Сарес, Гаро… Почему? За что?! Боги, какие еще могут смилостивится над вампирессой, услышьте мольбу, покарайте проклятых извергов! Камэшу, Лохард, да хоть сам Первый — убейте этих ублюдков!
Раздался яростный хрип, и цепь выпала из руки священника. На его плечах сидела бесформенная тень, клацая и лязгая сотней острых зубов. Обезглавленное тело рухнуло на пол, рассыпавшись тучей серой пыли, и монстр исчез в завесе, оставив жрецов с недоуменными лицами.
Яростный скрежет раздался позади колонны. Вторая тень растянулась пеленой мрака, хватая и разрывая невесомыми щупальцами жалобно воющий металл. Загремели ружья и пистоли, дюжина пуль пронзила бесплотное чудище.
— Взять! — вскричали священники, и из под полов черных одежд навстречу тени с безумным, жаждущим воем ринулась свора призраков.
Умирающие солдаты растворялись в бездонной, всепожирающей тени, ревя от гнева и отчаяния. Духи слились в единого монстра, и были готовы впиться в беснующуюся Тьму, но первая тень, что пожрала голову первого жреца, ринулась ему наперерез, отпихнув его, как надоедливую муху.
— Что происходит?! — закричал кто-то из пленных, и вся процессия рухнула на пол, увернувшись от протянувшегося сквозь пространство черного кнута. Оставшиеся священники погибли на месте, не выпустив из рук своего святого оружия.
Не сдерживаемые властью жрецов, духи с радостными воплями ринулись куда-то вверх, абсолютно позабыв о нанесенной неизвестным чудовищем обиде. Адизель подняла глаза на сгущающуюся тьму, обретающую столь знакомые очертания, что становилось больно. Этого не может быть! Боги… нет, не может быть! Никто на такое не способен…
— Любовь моя, — сказала тень, протянув к ней белую руку. Такую знакомую, ту, что ласкала ее ночи напролет, ту, что она целовала и держала в своих нежных объятьях. — Прости меня.
— Сарес? — выдохнула Адизель.
— Мы пришли, мама, — сказал Гаро, разрывая когтистыми пальцами ошейники, с наслаждением разрывая жгущий кожу металл.
— Барон! Вы живы! — заголосили пленники, освобождаясь от оков.
— Смерть интересней, чем вам кажется, — сказал хозяин дома, прижавшись к своей супруге. — Адизель, ты в порядке?
— Но… как?! — прошептала она, показывая Саресу его же отрубленную голову.
— Ах, это! — усмехнулся вампир. Коснувшись пальцем целой глазницы, Сарес втянул оставшуюся в черепе кровь и стряхнул с руки костную муку. — Я все объясню, любовь моя. Доверься мне. Нам нужно спешить. Архимаги выжгут город ко всем чертям.
— Архимаги?!
— Потом, Адизель, — отрезал Сарес. — Эй, все, живо за мной! Кто не поспеет за мной, останется здесь подыхать. Ну, чего расселись? Поднимайте задницы и побежали!
* * *
Как же меня забавляют эти сукины дети! Стоило дать им достойный пример и взорвать таверну, как они сломя голову понеслись на врага. Эх, за это определенно надо выпить!
На дне фляги еще плескалось дурманящее варево Архимага, и Вальдран с радостью пригубил остатки алхимического пойла. Руки мага не дрожали, и топор исправно кромсал недругов, испепеляя и высасывая души из павших противников. Обжора, вот имя его оружия. И Обжора хотел все больше и больше! Рукоять раскалилась, а Вальдран лишь ухмылялся, чувствуя жар в крепкой ладони.
Вся рыночная площадь перед поместьем Барона была разобрана по кирпичику, монахи и машинопоклонники не скупились на хороший погром. Кое где еще висели туши зверей на продажу, на уцелевших витринах лежало оружие, скомканными тряпками валялись дорогие искуственные шелка. Вдалеке, возле бухты и воздушного порта Механистов гремела жаркая битва, и северянин желал пропускать ее. Солдаты окружили его плотной стаей, готовая броситься на врага по первому приказу вожака. Вальдран чувствовал силу их Воли, неразвитую, но настолько мощную, что разношерстная орда Пожирателей, не жалея себя, победит любую тварь, посмевшую встать на пути у воинства берсерков.
Спускаясь все ниже по горящим улицам, воинство Архимага наткнулось на заставу Механистов. Щелкнули затворы. Свинцовый дождь сразил первые ряды, и дальше в ход пошло волшебство. Разъяренная толпа, прикрываемая завесой зеленого пламени, побежала напролом, снося набросанные на скорую руку баррикады.
Пламя с нарастающим гулом собралось в тугой шар и устремилось навстречу стрелкам. Земля дрогнула, всех осыпало пылью и каменной крошкой. И толпа принялась кромсать. Не ведая усталости, они разбивали закаленную сталь тел Механистов, клинками, топорами, подручной утварью, а то и голыми руками срывая металл с механических членов, и на ходу пожирая павших противников. Просто праздник какой-то!
Но фляга уже пуста, а значит пришло время для Нефертари и «близнецов». Что-то они изрядно замешкались, паразиты! Черт, Обжора, куда ты опять упорхнул?
Оружие вернулось к хозяину, едва не сжегши его руку. Наелся, ублюдок? Не бурчи, придется тебе поделиться своей силой.
Обхватив рукоять обеими руками, Вальдран возвел топор к серому небу. Огненный вихрь разогнал наступающий мрак, озарив рынок зарей мертвого пламени. Со стартовой площадки на горе лениво взлетали дирижабли, отстреливая из маленьких люлек наступающих защитников города.
— Удрать вздумали, сучки? — взревел Вальдран. — Как бы ни так. Подавитесь, мрази!
Зеленый шторм взметнулся ревущей змеей, и разбившись на сотни огненных стрел, устремился навстречу удирающим Механистам. Всего несколько мгновений, и транспорт механистов взорвался ярким фонарем под дружный крик толпы.
— Да, Архимаг, давай еще! — по-свойски твердили они.
— Соберитесь, красавцы, вы что, хотите жить вечно? — рассмеялся волшебник. — А ну живо похватали вещички и на передовую, громить ублюдков!
— ДАААААААААА!!!
Натужно загудел пароход, отплывая от
