с Раей.
Я подняла глаза на Михаила и кивнула, хотя ужасно хотелось броситься ему на шею и заплакать, но… сначала нужно было вытащить из лап этой сучки дочь, а потом можно и поплакать и до конца выяснить отношения.
— Держись за мной, — тихо буркнул мужчина и пошел в сторону подъезда. Я поспешила следом за ним.
Приблизившись к старой ржавой двери, Воронов только-только протянул руку к двум потертым кнопкам на домофоне, как тот пикнул и из подъезда, щурясь от яркого света, вышла бабулька, волоча за собой авоську.
Остановившись в дверях, она подняла глаза на Мишу и цокнула языком.
— А вы из какой квартиры-то? — прищурилась она, разглядывая нас.
Я бросила взгляд на напряженного Воронова, который как и я не ожидал, что на пути у нас встанет какая-то бабка.
— Мы в сорок пятую. Подруге ребенка оставили для присмотра, идем забирать, — мужчина уверенно приобнял меня за талию.
Бабка, пожевав губу, кивнула.
— Ну, понятно, — она, наконец, выползла за пределы подъезда, позволяя нам пройти, и толкнула лежащий рядом камень ногой. — Подопри дверь, милок, будь добр. Ссаньем кошачьим воняет от соседки с первого этажа, сил моих нет! Пускай проветрится!
Михаил без комментариев сделал, как просила бабка, а потом вошел в подъезд и потянул меня следом.
Мы поднимались пешком на четвертый этаж, потому что Воронов снова отказался ехать на лифте. Я собственно и не настаивала на этом, сама бы в такой старый не полезла, но все же было интересно, почему мужчина постоянно избегал их. Собственно, я его об этом в лоб и спросила.
— Почему ты никогда не заходишь в лифты?
Михаил остановился на ступенях и оглянулся через плечо.
— У меня клаустрофобия, — без колебаний ответил он и продолжил подъем.
Ах, вот оно что…
— А откуда ты знаешь, что Надюшка здесь? — задала я следующий вопрос, осматривая обшарпанные стены. — Откуда ты вообще знаешь об этом месте? Здесь ваша штаб-квартира?
— Нет, — глухо ответил мужчина. — Мы… встречались когда-то с Раей в этой квартире.
До меня не сразу дошел смысл сказанного, а когда все же дошел, я прошипела:
— Эта сука что, притащила мою дочь на квартиру, где она трахалась с тобой?!
Воронов решил пропустить этот вопрос мимо ушей, видимо посчитав, что с его стороны достаточно откровений на сегодня. Но я-то запомнила!
Поднявшись на четвертый этаж, Михаил остановился перед сорок пятой квартирой, а меня поставил у стены, чтобы не было видно если откроется дверь.
— В квартиру не суешься, — шепнул Воронов, затем молча подмигнул мне и позвонил в звонок, игнорируя мой красноречивый взгляд.
Снаружи сразу послышались шаги, а потом открылась дверь и я услышала до омерзения знакомый голос:
— Наденька, а вот и папа пришел! Ну, я же говорила, что не обманывала тебя!
Тварь! Вот же тварь! Да как она…
Я сразу дернулась к открытой двери, но замерла, услышав издалека голос дочери, которая выбежала в коридор и бросилась к Михаилу.
— Папочка! Ты пришел! — радостно запищала она.
У меня в этот момент сердце замерло.
Не так я представляла их встречу, не в таких условиях, не при таких обстоятельствах!
— А почему ты сразу не сказал, что ты мой папа, когда приходил к нам с мамой домой? — обижено спросила девочка и я до боли прикусила губу.
Михаил подхватил Надюшку на руки и усмехнулся.
— Ну, понимаешь, столько лет прошло, я не узнал тебя, дочка! Представляешь?
Девочка задумчиво смотрела на бородатого отца, а потом положила ладошки на его плечи и сказала:
— Я тебя ждала, папа, — а затем поцеловала отца в щеку.
Наверное, я бы растрогалась в этот момент, пустила слезу, но это я тоже решила отложить на потом, потому что Рая все еще стояла в коридоре и наблюдала за отцом и дочерью.
Переступив через порог, я встала рядом с Вороновым и коснулась руки дочери, на что она сразу среагировала:
— Мамочка!
— Привет, котенок, — я улыбнулась ей, а потом перевела взгляд на Раю, лицо которой совершенно ничего не выражало. Бог мой, и как с этим бездушным монстром могла находиться моя дочь?.. — А вот с тобой у меня будет отдельный разговор, — угрожающе прошипела и сделала шаг с ней, но Михаил схватил мою руку, вынуждая оглянуться.
— Возьми Надю, и идите к машине, — он оторвал от себя явно недовольную этим девочку и передал мне. — Я тут сам разберусь. Иди.
Я нехотя послушалась, напоследок взглянув в лицо этой чокнутой суки, а потом шагнула в коридор и, неся дочь, пошла прочь вниз по лестнице, чувствуя, как медленно начинала успокаиваться, ведь дочь теперь со мной и ей ничего не угрожало.
Собравшись уже выйти из подъезда, на нас едва не налетели мужчины в балаклавах, бронежилетах и автоматами наперевес, которые рванули вверх по лестнице, судя по всему, на четвертый этаж. Я едва успела прикрыть собой Надю, чтобы она не увидела их и не испугалась.
Приблизившись к машине, я бросила взгляд в окна четвертого этажа в ожидании, когда же к нам спустится Воронов.
С ним ведь все будет хорошо, да? Ничего она ему не сделает, да и подкрепление, судя по всему, двинулось к нему.
— Мам, мне тетю жалко, — неожиданно проговорила дочка, и я удивленно посмотрела на нее. — Она сказала, что у нее тоже могла быть дочка, но она умерла у нее в животике много лет назад. А еще сказала, что ей жаль, что так все получилось. Она просила передать это тебе.
Я только-только открыла рот, чтобы спросить, что это значит, как вдруг в девятиэтажке послышался громкий хлопок, вынуждающий меня вздрогнуть и снова вскинуть глаза к окнам четвертого этажа.
Глава 29
ЗА МГНОВЕНИЕ ДО ЭТОГО…
Михаил остался в квартире один на один с Раей, но он знал, что это ненадолго — скорее всего спецслужбы уже были на подходе. Мужчина не мог все так оставить, поэтому предложил Конторе отправить Раю на принудительное лечение, в чем та была с мужчиной солидарна. Брюнетка в последнее время совсем слетела с катушек, и похищение ребенка на улице стало последней каплей.
Женщина стояла, спрятав одну руку за спину, и Воронов прекрасно знал, что это могло означать. Оружие она прятала, чтобы не пугать Надю, но сейчас, когда они остались только вдвоем, Рая опустила руку и сжала рукоять пистолета.
— Мне очень жаль, Миш, — тихо проговорила она, и в этот момент мужчина впервые увидел, как Рая плачет. — Я не могу больше иметь детей, а мы могли бы воспитывать
