Книга Линейцы. Дилогия - Андрей Олегович Белянин

Примерно ту же схему впоследствии использовали и наши казаки, но у них она называлась «вентерь» — это был способ заманивания противника, получивший свое название из-за схожести с рыбной ловлей. А всяческие там тонкости тактики и стратегии оставались для скучных европейских генералов, самой природой лишённых главных качеств настоящего джигита — лихости и молодечества.

Храбрости и силы кавказским горцам было не занимать, с этим не поспоришь. Однако их полная разрозненность, делёжка на кланы и тейпы, вечная война между своими, торжественное принесение клятв верности русским наместникам и преспокойная измена собственному слову уже на следующий день, если это было хоть чем-то, сиюминутно выгодно — напрочь рушила всё.

Даже легендарный Шамиль, сумевший железной рукой объединить народы Чечни, Дагестана и Черкесии, поставивший мужчин под ружьё, обеспечивший кузнецов военными заказами, поддерживаемый авторитетом стариков и серьёзнейшей религиозной базой, всё равно воевал не умением, а числом. Но войны выигрывают пушки, штыки и солдатская дисциплина.

— Да ты не принимай к сердцу, татарин! — вдруг обернулся старый казак, хлопнув парня по плечу. — На кой ляд нам долгие планы, когда погода-то меняется? От хоть нос в оконце высуни да глянь: всенепременно ещё до заката дождь будет! Да неслабый.

Господин Кочесоков, честно говоря, уже задолбавшийся всех поправлять, что он не татарин, а черкес, последовал совету и удивился, с какой скоростью тьма заволакивает небо. Огромные тучи, словно чёрные папахи, поспешно садились на вершины гор. Примолкли леса, сама природа замерла в предчувствии грядущего ливня, казалось, обещающего как минимум смыть всё, что не успело попрятаться с лица земли. Надвигалась серьёзная гроза, а они в здешних краях бывают страшными…

— Ну что, собачий сын, шайтанова твоя мать, пойдём по двое, клещами. Мы с тобой по левую руку, хлопчики по правую. Внученька моя на стрёме останется, при лошадках. И не спорь, Танька!

— Та и слова не сказала, — повела плечиком молодая казачка.

— А то я тя не знаю!

— А коли знаешь, деда, так с чего зазря бухтишь?

— Поговори у меня-от… — прекрасно понимая, что она всё сделает как надо, но по-своему, сдался старик. — Офицерик, сабельку-то отложи. Ружья и пистолеты тоже оставим. Налегке за Линию скользнём, тока с кинжалами.

— Мне по форме не положено.

— Ништо, ночью-то, поди, не видно. У кунака своего в долг возьмёшь. А там, небось, на месте разберёмся.

Все согласно кивнули. В конце концов, план как план, могло быть и хуже. Заур задумчиво кусал нижнюю губу, Василий откровенно зевал — его всегда клонило в сон в непогоду, — а маленький, крайне довольный собой шайтан прихлопывал в ладоши в ритме лезгинских бубнов, и только дед Ерошка с внучкой помалкивали, один лишь раз обменявшись понимающими взглядами. Оба отлично знали, что именно им придётся отвечать за эту авантюру, чем и как она бы ни закончилась.

«Безумству храбрых поём мы песню!» — напишет в грядущем двадцатом веке великий и противоречивый Максим Горький. Он тоже догадывался, что разница между безумством и храбростью весьма условна. Буйные психи мало чего боятся, а умение отключать инстинкт самосохранения в бою всегда полезно истинным героям. Вот эту самую безумную храбрость и предстояло проявить нашим отчаянным студентам-историкам, шагнув с края зеркальной скалы в смертельную неизвестность под проливным дождём…

— Мозем идти, кунаки! — молодцевато доложил Ахметка, повесив на свой украшенный пояс аж пять разнокалиберных кинжалов. — Небеся гнефаются, льёт, как фодопат Дефисьи Шлёзы, и прямо за щиворот, э-э?

— Хороший день, чтобы умереть, — в духе туповатого американского кинопатриотизма поддержал его Барлога, за что моментально словил подзатыльник от старого казака. — Чего, больно же?!

— Я-от Ляксею Петровичу обещался вас живыми возвернуть. Так чтоб от тебя и речи про смертушку слышно не было! Когда ей-то понадобится, так-от сама за тобой явится. Уж там проси не проси, а кажному в свой час Белолобой кланяться. Тока торопить её зазря грех великий!

— Вообще-то, я не в том смысле… — И Вася получил плюху уже от Татьяны. — Ай, вы меня неправильно поняли! — Третий подзатыльник прилетел уже от Заура Кочесокова. — А ты-то куда лезешь, кулацкий подпевала?!

— Мошно я тозе один раз его суть-суть штукну?

Кривоногий нечистый жутко обрадовался возможности присоединиться к общей забаве, но был перехвачен в прыжке железной рукой русского офицера. Одного прямого взгляда глаза в глаза Ахметке хватило, чтоб быстренько извиниться и первым удрать на улицу, под проливной дождь. Старый казак, усмехнувшись в усы, мотнул головой: пора…

* * *

— И?

— Сокол Ту-ра 87tnt уничт…

— И?

— Наш боевой робот мобильного слежения уничто…

— И?

Верховного слегка заклинило, а когда начальство в таком состоянии, то и подчинённые начинают несколько нервничать, не в силах элементарно выговорить нужное слово. И, в общем-то, их можно было понять: суровый бвана не прощал ошибок, а к носителям чёрных вестей относился без сантиментов. Но даже его шокировал очередной урон, нанесённый совершенной технике ануннаков примитивными дикарями.

— Что?

— Другой сокол из того же района наблюдения прислал достаточно подробную видеозапись. Я не смею рассказывать, как всё произошло…

— Что?

— Это была изощрённая, чётко продуманная схема убийства, они сумели унич… порази… нанести непоправимый ущерб нашему…

— Что?

Ситуация выглядела неприглядно: сначала разбитый дрон, потом пострадавшие «абреки» и вот уже второй сокол. Первый ещё не вышел из починки, а второй, судя по его останкам, проще превратить в комок космического мусора. Туземцы умудрились каким-то невероятным чудом рассчитать траекторию пикирования и залить тонкий механизм природными клеящими веществами, которые в избытке дают произрастающие на Тиамат деревья. Изощрённое, животное коварство!

— Дальше?

— У нас ещё двенадцать роботов Ту-ра 87tnt, этого хватит для круглосуточного наблюдения за…

— Дальше?

— Техники уверены, что соколов надо выпускать в паре с дронами. На Линию соприкосновения выведены сразу восемь «чёрных абреков». Конечно, нет никаких свидетельств о планах нападения туземцев на корабль, однако нельзя исключ…

— Дальше?

А ведь если задуматься, то эти бессмысленные и ничем не спровоцированные нападения били в первую очередь по престижу небесных богов, не говоря уж о личном авторитете Чёрного Эну. Да, разумеется, будут применены все необходимые силы, но небо над базой Иштар уже заволакивали тучи. Технику придётся поберечь.

Как же это раздражало…

* * *

Вася с Зауром прокляли всё: службу, время, перенос в прошлое, приказ Ермолова, казаков, нечисть, Линию, погоду, разведку боем и даже друг друга до кучи. Двум будущим историкам