на земле не фиксируют эти выбросы, это говорит об их узкой направленности. По сути, поляна испускает направленный луч нейтрино, и не просто нейтрино, а с очень высокой энергией: 60-100 тераэлектронвольт, сопоставимых с излучаемых солнцем. Я установил частоту и последовательность типов частиц. С этого и начался наш путь к достижению бессмертия. Да-да, моя девочка, ты не ослышалась, именно так.
Молодая женщина постаралась связать воедино эксперименты с нейтрино и бессмертием, но сдалась:
— Не понимаю… Разве возможно стать бессмертными?
Подул ветер, принося с собой запахи осеннего леса, забрался под тонкую ткань костюма, и она поёжилась. Лесниковский шёл рядом, словно не замечая ничего вокруг. Они помолчали, затем учёный продолжил:
— Само по себе нейтрино, естественно, не может сделать кого-либо бессмертным, они пронизывают пространство и нас с тобой постоянно, их так много, что, если бы они как-то влияли на материю, мы бы знали это давным-давно. Но эта крохотная частица является ключом, который отпирает сокровенные тайны. И бессмертие — лишь одна из них. Ты физик, и тебе хорошо известно, что иногда в момент столкновения нейтрино и кварка оно превращается в другую частицу. Тау, электрон или другую. А что такое электрон? Или нейтрино? Это чистая энергия. То есть одна энергия превращается в другую. Помнишь, в сказках Иван Царевич мог обернуться серым волком и обратно? Я предположил, что если частица может менять свою сущность, то и атомы, а за ними и молекулы тоже на это способны. А это означает, что вот этот листик, — Антон Иванович поднял с земли скрюченный сухой лист, — можно превратить обратно в зелёный. Или в красный. Или вообще не в лист. Этот лист состоит из энергии. И я смог перевести энергию одного тела в энергию другого.
— Неужели такое возможно? Как? — Вера открыла рот от удивления.
— Это пока возможно в теории, нужно очень много работать, разрабатывать несколько линий теорий и сразу опробовать их на практике. Поэтому я и пригласил тебя, мне нужен незамутнённый взгляд со стороны. У меня есть для тебя один проект. Я уже упоминал про квантовый компьютер, который разработал лично, ты ведь имеешь представление, что это?
Сердце молодой женщины готово было выскочить из груди, она с готовность закивала головой:
— Первый был создан в 1998 году, двухкубитный, в Оксфордском университете.
— Умница! Так вот, я был одним из его создателей. — Учёного позабавило выражение лица Веры при этих словах, и он продолжал, — ну ладно, консультантом, скажем так. Сейчас самым мощным считается 53-х кубитный «Sycamore» от компании Google. Возможности применения его безграничны, но мне этого мало. К тому же кто мне даст свободно пользоваться собственностью Google? Поэтому я создал свой собственный. Если хочешь, я расскажу тебе путь, которым я шёл.
Заинтригованная женщина молча кивнула, по телу побежали мурашки от холода, но она не посмела нарушить хрупкое равновесие их откровенности. Антон Иванович заговорил снова:
— Прежде всего, пойми, что реальность, которую ты видишь, слышишь, ощущаешь на вкус — всего лишь субъективное суждение. На самом деле мир вокруг бесцветен, безвкусен, он никакой до тех, пока кто-то, например ты, не начнёт наблюдать, оценивать его. Своими органами чувств ты сейчас ощущаешь лес, прохладный, шумящий и пахнущий соснами, чувствуешь время, что ты гуляешь по нему полчаса, видишь голубое небо над головой. Забудь об этом. Всё вокруг тебя — это энергия, и ты сама тоже. Другое существо, например, инопланетянин, сейчас увидел и почувствовал совершенно другое, чёрное небо, красный или синий лес… Мерить мир нашими глазами нелепо.
Антон Иванович отпил из термоса, прочищая горло. Вера терпеливо ждала продолжения.
— Я пошёл дальше. Что если, созерцая мир, два разных существа не просто воспринимают, а создают нужные частицы, из которых впоследствии строится реальность? Смешно, но оказалось, я был далеко не первым, дошедшим до этой мысли. Я не буду перечислять всех, приведу только Джанна и Дюнна. Давным-давно они уже озвучили эту теорию. В пример они привели Аномалон, частицу, свойства которой меняются в зависимости от наблюдателя-человека либо устройства. Примерно, как ваш костюм. Если вы его надели, он серый. А если я, то зелёный. Но костюм-то один и тот же! Мне понадобилось десять лет, подумай только! Всего лишь десять лет! И я создал компьютер, который способен управлять свойствами элементарных частиц! А значит, свойствами всей материи, нас окружающей!
Пытаясь представить это, Вера задумалась и нашла противоречие:
— Изменение свойств частиц известно очень давно, многие лаборатории ещё в прошлом веке изучали это явление. Но изменить свойство конкретного предмета… Не знаю… Ведь даже этот лист состоит из бесчисленного множества…
— Именно! — Учёный, казалось, обрадовался критике, — поэтому все эксперименты ограничивались только теоретическими наблюдениями с помощью разнообразных приборов. А мой квантовый компьютер не просто «наблюдает» за частицами, но и «направляет» их в нужное русло. Рассказать тебе, как он функционирует?
— Я примерно знаю, но всё же… — Вера побоялась признаться, что изучала принципы устройства квантовых компьютеров, чтобы не сбить с мысли учёного.
— Смотри, сущность обычного компьютера проста, единица информации — это 1 или 0. Только так. У квантового компьютера иначе. Представь монетку, одна сторона орёл, другая решка. Мы подкидываем монетку, и в полёте мы не знаем, что выпадет, и называется это суперпозицией. А поймали, и увидели, допустим орла. Вероятность выпадения любого результата 50 на 50 процентов. Мы не знаем стопроцентный исход, но мы можем повлиять на эту вероятность, если нам нужна решка, и сделать 75 на 25 процентов, к примеру, подставив магнитик. Но, как только мы ловим монетку, сразу видим результат. В этом суть кубита, в этой вероятности. Когда мы читаем его, он «складывается» до 1 или 0, как обычный бит. И если кубит один, его возможности нам ничего не дают, а когда их много… Тут открывается самое настоящее золотое дно! Когда у нас два бита, 1 и 0, мы получаем только одну вероятность, 1 или 0. А если у нас четыре кубита, сколько вероятностей исхода? А если кубитов сто? Тысяча?
У Веры закружилась голова, даже ей было сложно вообразить мощность такого компьютера. Голос учёного проникал в уши словно сквозь вату:
— Принципиальное отличие моего компьютера в том, что он повинуется не только командам от клавиатуры или сенсора, но и сигналам напрямую от мозга человека. Он учился этому долго, почти три года, понадобились специальные устройства для передачи и визуализации, преобразования импульсов мозга в точную команду. Сейчас это уже не требуется, мы создали особый «переходник», если можно так выразиться, между телом и процессором. Выглядит
