не пришлось прибегать к таким мерам, если бы Зейн не полез к моим вещам первым.
Он потянулся, чтобы взять маму за руку.
— Так и есть, принцесса, — тепло сказал он ей, прежде чем его подозрительный взгляд встретился с моим. Я с вызовом подняла брови. — У меня просто плохой день. Он оправдывался, чтобы успокоить ее. — Сегодня утром даже не мог встать с постели.
— Ой. Кто-то снова положил большой камень на крышку твоего гроба? — пробормотала я себе под нос, но Зейн уловил это и нахмурился.
— Я могу приготовить тебе что-нибудь другое, — предложила мама.
— Не беспокойся об этом.
— Это не проблема. Я что-нибудь приготовлю за пять минут.
— Я не настолько голоден.
Мама вскинула руки.
— Поппи больше не любит свои подгоревшие круассаны. Тебе вдруг не нравится овсянка, которую я готовлю с первого дня. Не знаю, почему я беспокоюсь. — Она поднялась со своего места, расстроенная. — Я принесу апельсиновый сок. Похоже, все и так сидят на жидкой диете.
Мама драматично фыркнула и вышла из комнаты, оставив нас с Зейном наедине. Он закатал рукава своего черного свитера, готовясь к битве.
— Что ты добавила в овсянку? — сразу перешел он к делу, как только мама оказалась вне пределов слышимости.
— У тебя паранойя, старик. — Я протянула руку и зачерпнула полную ложку его овсянки. Затем отправила себе в рот и прожевала. — Видишь? Твоя еда в полном порядке.
Зейн прищурился.
— Пия годами готовит одну и ту же овсянку. Раньше она никогда не была такой на вкус.
— Если тебе больше не нравится мамина стряпня, так и скажи. Уверена, она поймет. Подожди, нет, не поймет, потому что готовка для семьи приносит ей огромную радость. На будущее, следует ли мне предложить доедать каждое блюдо, которое она ставит перед тобой?
— Мы оба знаем, что я не настолько глуп, чтобы сделать это, — процедил он.
Я пожала плечами.
— Папа ел ее стряпню и ни разу в жизни не пожаловался. Может, поэтому он нравился ей больше.
Зейн ударил кулаком по обеденному столу с такой силой, что тот завибрировал.
— Хватит. Перестань пытаться настроить мою жену против меня.
Я невозмутимо изучала записи в своем блокноте.
— Если тебе нужен менеджер по контролю качества, чтобы твоя еда была такой же вкусной, как раньше, я с радостью приму эту должность. Все, что тебе нужно сделать, — это вернуть мою фотографию, — проговорила я, не поднимая глаз.
Впервые Зейн выглядел растерянным.
— Я должен понять намек?
— Не прикидывайся дураком. Я знаю, что ты взял фотографию из моей комнаты.
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
Больше, чем кража фотографии Зейном, меня разозлило то, что он солгал об этом. Повысить дозу, — написала я в заметках к завтраку. Его страдания будут усиливаться с каждым днем, пока он не вернет то, что принадлежит мне по праву.
Я уже открыла рот, чтобы ответить, когда вернулась мама с кувшином апельсинового сока. Короткая прогулка до кухни умерила ее раздражение. Она напевала себе под нос, не обращая внимания на враждебную атмосферу, царящую в столовой.
— Поппи, ты так и не сказала мне, получила ли ты прибыль от своих зимних инвестиций. Предполагается, что они определят твои проекты после выпуска, верно? — спросила она, наливая сок в стакан Зейна.
Я кивнула.
— Если все пойдет хорошо, компания предложит мне должность старшего аналитика после окончания учебы.
— Это потрясающе, — восхитилась она, наполняя мой пустой стакан.
Без сомнения, мама проснулась рано, чтобы выжать кучу апельсинов и процедить мякоть. Она бросила раздраженный взгляд, когда заметила, что Зейн уставился в стакан, вместо того чтобы сделать глоток. Это было мудрое решение. Анис мог попасть в состав каждого блюда на кухне.
Что? Он забрал мою фотографию.
Я сделала большой глоток сока и попросила еще. Это заставило маму улыбнуться, а Зейна — взбеситься.
— Все равно пройдет еще шесть лет, прежде чем я смогу претендовать на должность генерального директора, — сказала я маме, пока она снова наполняла мой стакан. — Меньше, если я выйду замуж и рожу детей.
Кувшин застыл в воздухе при упоминании о браке. Мама выглядела ошеломленной, а Зейн разразился хохотом.
— Дети? Ты?
Выражение моего лица оставалось невозмутимым, пока мама отчитывала его.
— Прекрати, Аксель, — шикнула она, возвращая свое внимание ко мне. — Что на тебя нашло, Beta11? Ты никогда раньше не говорила о браке или детях.
— От прошлых руководителей Ambani Corp ожидали, что они женятся и заведут детей. — Эта мысль пришла мне в голову недавно — концепция, которая больше не отталкивала меня. — Если я выйду замуж, это покажет совету директоров, что я разделяю их ценности, что я стабильна и заинтересована в том, чтобы представлять семейный бизнес. И вполне логично родить детей до того, как я стану генеральным директором. Я не смогу позволить себе взять декретный отпуск после вступления в должность. Лучше закрыть этот вопрос сразу.
— Поппи, — недоверчиво произнесла мама. — Детей не заводят для того, чтобы закрыть вопрос. Рождение ребенка — это серьезное обязательство.
Я лениво пожала плечами.
— Я найму няню, чтобы помогла с этим.
Не говоря уже о том, что я прекрасно ладила с детьми. Однако ни за что не призналась бы в этом вслух, так как не хотела давать Зейну больше поводов для смеха.
— Этим? Ты говоришь о ребенке? — мама казалась изумленной. — Поппи, ты не должна принимать решения, основываясь лишь на том, чего ожидает правление. — Она замерла, когда на ее лице появилось выражение ужаса. — О, Боже, ты задумалась о браке с Парисом? Прежде чем ты примешь опрометчивое решение…
— Это не Парис. — Я прервала ее, чтобы ее истерика не приняла серьезный оборот.
Мама вздохнула с облегчением, прежде чем новое направление мыслей омрачило ее эмоции. Она перебрала в голове ограниченный список моих приятелей в поисках возможных альтернативных кандидатов. Когда таковых не нашлось, она спросила:
— Тогда кто?
Зейн выглядел самодовольным, когда объявил:
— Я полагаю, что некий отправитель цветов вдохновил её на внезапный интерес к браку. — Мой взгляд сузился. Он же не мог знать, верно? Зейн разрушил мою иллюзию безопасности, когда продолжил: — Неужели ты думала, что Дэймон Максвелл может прислать цветы в мой дом так, чтобы я об этом не узнал?
— Что?! — если мама пришла в ужас при одной мысли о Парисе, то при упоминании Дэймона Максвелла она чуть не упала в обморок. — О чем он говорит?
— Ни о чем. — Я молча приказала Зейну заткнуться.
Я сделала предупредительный выстрел, чтобы напугать Зейна и заставить вернуть мою фотографию. И совершила серьезную ошибку, недооценив его,
