все было на самом деле. Правдивую историю.
– То есть «правдивую историю»? – переспросил Слизняк. – Что он имеет в виду под «правдивой историей»? – обратился он ко мне. – Я же рассказал вам все как было. Чего еще он хочет?
– Я хочу, чтобы вы признались, что накачали Джессику наркотиками и заставили ее сняться в вашем аморальном комиксе.
– Откуда у вас этот парень? – спросил Слизняк, взбивая локон у виска. – Он сумасшедший или что?
– Да, он сумасшедший, – ответил я, пытаясь вытащить кролика из огня. – Раньше подрабатывал боксерской грушей в спортзале и слишком часто получал по башке.
Кролик упорно не хотел, чтобы его вытаскивали из огня.
– Вы накачали ее наркотиками, так? – забрасывал он Слизняка словесными шариками, которые по форме были связаны между собой и имели зловещее сходство с цепями, какие находят копы, когда обыскивают бездельников на мотоциклах. Приятный штрих.
– Вы сумасшедший! – возмущался Слизняк, отмахиваясь от словесных шариков кролика, пока они не успели сомкнуться у него на горле. – Все произошло именно так, как я говорил! Джессика появилась в этом комиксе по собственной воле и позже вернулась, умоляя, чтобы я снял ее еще. Это и есть правда. Я достаточно повидал таких девиц и знаю, почему они этим занимаются. Некоторые из-за денег, некоторые – потому что у них проблемы с психикой. Если хотите знать мое мнение, Джессика не принадлежала ни к тем, ни к другим. Она занималась этим потому, что ей нравился сам процесс. Нравилось раздеваться догола перед зрителями. Нравилось возбуждать мужчин и доводить их до сексуального исступления. Нравилось…
Роджер прыгнул вперед, оттолкнулся и ударил Слизняка прямо в челюсть. Но так он набил морду анемичной бабочке и даже не испортил макияж этому странному мужчине.
Тот потер подбородок, словно его только что туда укусил комар, неожиданно размахнулся и ударил Роджера сумочкой. Кролик отлетел назад, врезался в стену и, потеряв сознание, соскользнул на пол.
– Зачем он так сделал? – спросил Слизняк, с озадаченным видом потирая подбородок. – Почему он напал на меня?
– Потому что ты сукин сын, – ответил я, – и лучшее, чего ты заслуживаешь в жизни, – это сломанная челюсть. – Шагнув вперед, я сильно размахнулся и отправил Слизняка в нокаут. Он перекувырнулся назад через свое кресло и упал на пол, его платье задралось до пояса. Обойдя стол, я натянул подол платья ему на колени. Мне было наплевать на его честь, но это зрелище оскорбляло мои утонченные чувства.
Наклонившись над Роджером, я шлепнул его пару раз по щекам, приводя в сознание и сдерживая себя, чтобы не отшлепать его посильнее.
– Пустите меня к нему! – храбро рвался в бой кролик, силясь подняться на ноги. – Дайте я займусь им! Я порву его на куски! – Он почти встал, но по пути ударился головой об один из своих словесных шариков и снова упал.
– Не так быстро, чемпион, – предупредил я. – Кроме того, он все еще в отключке, с тех пор как ты разделал его под орех. Дай бедняге передохнуть.
– Он что? – недоверчиво спросил Роджер.
– Он все еще в отключке. – Я указал на Слизняка, лежавшего без сознания на полу.
– Это сделал я?
– Ты, даже не сомневайся.
– Но, клянусь, он же ударил меня в ответ.
– Рефлекторное движение. Ты ударил его, он моментально вырубился, как свет, и, когда падал, его рука дернулась вверх, попала тебе в подбородок и отправила в полет. Но ты сделал его честно и справедливо, в этом нет сомнений.
– Я сделал? Я правда сделал его?
– Настоящий Джон Л. Салливан.
Наконец к Роджеру вернулось чувство равновесия, и он поднялся на ноги.
– Знаете, Эдди, я никогда раньше никого не бил, – в его голосе звучала гордость.
– Ага, расскажи это кому-нибудь другому.
– Да, честное слово. И это было чудесно! Так я Джессику еще никогда не защищал! Жалко, в свое время я отказался от уроков бокса, когда у меня была возможность. А ведь однажды я встретился с Джо Палукой. И с Рокки Марчиано тоже. Мы вместе снимались в рекламном ролике фонда «Марш десятицентовиков»[13]. Кстати, они оба говорили, что мне следует подумать о карьере на ринге. Я решил, что они шутят. А вот теперь задумался, были ли их слова шуткой. Может, я упустил свое призвание. Может, я должен был стать боксером. Кролик Роджер Сахарок. Звучит? Или Кролик-убийца. Малыш Кролик. Кролик Ураган. Великая Коричневая Надежда.
Великая Коричневая Надежда? Я чуть не расхохотался, но вовремя взял себя в руки. Пусть насладится моментом славы. Сколько моментов любого рода еще осталось ему?
33
Мы с Роджером поехали к Джессике.
Он умолял меня взять его с собой, когда я пойду в дом. Я сомневался, что он не выдаст себя в ее присутствии, поэтому велел ему оставить эту затею.
Спор разрешился сам собой, Джессики дома не было. Экономка сообщила мне, что она уехала на похороны. А потом добавила на чьи.
– Ее нет дома, – сообщил я кролику, когда сел в машину рядом с ним.
– Где она? – поинтересовался он.
Я настроил авторадио на спортивные новости. На каком-то местном состязании Западного побережья по легкой атлетике кенгуру-мультяшка побила рекорд по прыжкам в длину, а тюлень-мультяшка завоевал все медали по плаванию. Интересно, как далеко зайдет компания «Уитис», выдавая их в своей рекламе за типичных молодых американцев?
– Я-то откуда знаю? – ответил я. – Я что, ее секретарь-референт?
Уловив в моем голосе беспокойство, Роджер неверно истолковал его причину и вцепился мне в руку:
– С Джессикой что-то случилось? Моя Джессика в беде!
Я оттолкнул его и уставился в окно, чтобы не встречаться с ним взглядом.
– Ничего с ней не случилось. Сделай себе одолжение и выбрось эти мысли из головы, хорошо?
Роджер не поверил моим словам.
– Вы же знаете, где она, да? И не хотите мне говорить. Почему? Что случилось? Она в беде, да?
Я пытаюсь уберечь этого тупого кролика от волнений, а он устраивает мне целый концерт. Ну хорошо. Хочешь, чтобы я честно сказал, ладно, я скажу, только не подавись этой честностью. Я схватил его за уши и полностью расправил их, чтобы он насладился моим ответом в полном, неискаженном стереофоническом звуке.
– Джессика на похоронах. И я не хотел говорить тебе об этом, поскольку так уж вышло, что они твои. Твои похороны! Похороны усопшего кролика Роджера.
– Мои похороны? Она ушла на мои похороны?
Я потянул его за уши и кивнул:
– Именно так. Твои похороны. Она ушла на твои похороны.
– Эдди, я тоже хочу туда. – Словесный шарик Роджера получился таким мрачным, что его можно
