– Вы преступники! – хрипло сказал я. – По вам тюрьма плачет!
– Почему мы преступники? – удивилась Настя. – Никто тебя не заставлял покупать у Чемоданова старую лекцию. Мы же не виноваты, что ты такой глупый, что не смог отличить лекцию от диссертации.
– Я глупый? – пробормотал я. – Разве я глупый?
– Очень, – с сочувствием ответил профессор и первым устремился к стойке таможенного контроля.
Я ухватился за край стола, иначе упал бы. Настя на мгновение задержалась возле меня.
– Прощай, – сказала она и поцеловала меня в щеку. – Я не буду думать о тебе плохо. С тобой в моей жизни связано самое светлое.
– Издеваешься? – с умирающей надеждой произнес я.
Настя отрицательно покачала головой.
– Я говорю правду. Ведь благодаря тебе мы с Чемодановым смогли обрести друг друга и организовать такую замечательную свадьбу.
Не помню, как я вышел из аэропорта. Не помню холодной промозглой ночи, ветра и мокрого снега в лицо. Я пришел в себя и стал соображать лишь тогда, когда меня кто-то схватил за руку.
Я обернулся и увидел Зою. Она плакала.
– Мне тебя жалко, – произнесла она и повязала мне на шею свой шарф, пахнущий чем-то солнечным и радостным.
– Откуда ты здесь? – равнодушно спросил я.
– Я следила за ними…
– Они мошенники.
– Я знаю.
Она обняла меня и повела на остановку автобуса.
– Директор простил тебя, – всхлипывая, говорила она, – и восстановил на работе. Обещал помочь с квартирой. С завтрашнего дня выходи… Сереженька, миленький, давай начнем все сначала? У нас с тобой все будет хорошо. Вот увидишь. Сначала поживем у меня – хоть в тесноте, зато в согласии. А потом купим отдельную квартиру, мебель, родим ребеночка…
Она еще что-то нежно ворковала мне на ухо, а я все быстрей и быстрей шел вперед, чувствуя, что на меня обрушилось новое, волшебное чувство. Мне казалось, что я стал легким, как снежинка, и взлетаю над землей, и ветер играет мною, а я лечу, кувыркаюсь, и все тяжелое, черное, что вынуждало меня ползать, осталось где-то внизу, среди грязных талых сугробов.
