одеяние, убирается темной яшмой. Вкушает клейкое просо и кабанье мясо. Его утварь — <просторная и глубокая> (хун и янь).
В этой луне справляют лидун — становление зимы. За три дня до становления зимы тайши, явясь пред сыном неба, возвещает: «В такой-то день быть становлению зимы: жизнетворная сила шэндэ начинает проявляться в воде!» Тогда сын неба постится.
В день становления зимы сын неба самолично ведет трех гунов, девять цинов и дафу в Северное предместье для индун — встречи зимы. По возвращении жалует родню погибших на службе и привечает сирот и вдов.
В этой луне повелевает тайбу, вознеся молитвы, гадать на панцирях и бирках, разглядывать трещины и разбирать триграммы, дабы знать добрые и дурные предзнаменования. Затем проверяют, нет ли льстящих высшим или нарушающих законы, и повинных карают. Никто не должен избежать кары или скрыться от наказания.
В этой луне сын неба впервые надевает меха. Повелевает приказным, возглашая: «Ци неба воспаряет вверх, ци земли стремится вниз. Небо и земля более не сообщаются; они заперты, пришла зима». Повелевает всем приказным со тщанием укрывать и прятать; ведающим обучением отправиться в путь для надзора за сборами и припасами, дабы не было уклонившихся от сборов; следует также нарастить городские стены и валы, оберегать ворота городов и селений, исправлять замки и запоры, засовы и щеколды; укрепить также печатки и печати; подготовить к обороне рубежи и границы, привести в готовность крепости и форты, проверить заставы и мосты, перекрыть проходы и тропы; следует также проверить правила погребения, определить виды траурных одеяний, проследить за толщиной стенок внешних и внутренних саркофагов, измерить величину, высоту и ширину могил и курганов сообразно с рангами и званиями благородных и подлого люда.
В этой луне надзирающий за мастеровыми приступает к сравнению достижений; расставляются по порядку жертвенные сосуды в соответствии с мерой и законом; никто не должен чрезмерной вычурностью смущать сердца высших; превыше же всего прилежание и стремление к благу. Имя мастера должно стоять на изделии, дабы можно было установить меру его усердия, а в случае, если в работе изыщется недолжное, и покарать, дабы ограничить произвол в ремесле.
В этой луне устраивают большое питье и едят приготовленное на пару. Затем сын неба возносит моление естественным основам жизни о благоприятном новом годе. Свершают большое заклание с молитвами на алтаре земли и у ворот городов и селений; приносят жертвы родоначальнику, возносят пять молитв; в этом обретают земледельцы отдохновение от трудов.
В этой луне сын неба повелевает тысяцким и сотникам обучать воинским наукам: стрельбе, управлению колесницей и борьбе.
В этой луне повелевает также начальнику вод и смотрителю рыбного приказа собирать налог с рек, источников, прудов и озер. Никто не должен смущать покой или обирать простой народ, бедный люд, дабы не навлечь на сына неба гнев низов. Если же объявятся супостаты, их следует карать без пощады.
Если в первую луну зимы ввести весенние указы — мороз схватит непрочно, ци земли просочится, народ будет уходить и скитаться. Если ввести летние указы — начнутся бури и ураганы, зима не будет холодной, спящие твари вновь проснутся. Если ввести осенние указы — снег и иней выпадут не ко времени; пойдут мелкие военные стычки, часть страны отойдет к врагу.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Скромное погребение / Цзе сан
Понимать, что есть жизнь, — основа основ для мудреца, понимать, что есть смерть, — высшее его стремление. Познание жизни заключено в отказе от нанесения ей зла; это и есть вскармливание жизни. Но знание смерти заключено в отказе от нанесения ей зла; это и есть оставление в мире усопших. Понимание этих двух вещей доступно одному лишь мудрецу.
Каждому живущему между небом и землею предстоит смерть: избегнуть этого нельзя. Для почтительного сына самое дорогое — это его родители. Для любящих родителей самое дорогое — их дети. Скорбь о родной плоти и кости в природе человека, для него невыносимо, чтобы тело умершего, самого дорогого и любимого, было брошено в канаву. Оттого и появился обычай погребать умерших.
Хоронить означает укрывать, и в этом почтительные сыновья и любящие родители осмотрительны. Тот же, кто осмотрителен, принимает во внимание ход мыслей людей живущих. Принять же во внимание ход мыслей людей живущих означает прежде всего подумать о том, как бы не потревожили, не разрыли могилы. Не потревожат же и не разроют могилы тогда, когда не увидят в этом никакой выгоды. Запора сильнее не бывает.
В старину хоронили на широких пустошах, во глубине гор и были вполне спокойны за могилы. Дело было не в жемчуге и яшме, или великих сокровищах, — о могиле не могли не заботиться по другой причине. Если ее сделали бы недостаточно глубокой, ее могли бы раскопать лисы, а если бы сделали излишне глубокой, ее могли бы залить подземные воды. Потому при захоронениях предпочитали вершины холмов, дабы избежать напасти от лис и бед от подземных вод. В этом должно быть умельцами; но при этом тем более не следует забывать об опасностях от воров, разбойников и бедах от смутьянов! Ведь иначе уподобишься тому слепому, который, осторожно огибая столб, все же спотыкается о малый колышек! А беды от лис, подземных вод, воров, разбойников и смутьянов и есть самый большой из всех этих колышков. Почтительные сыновья и любящие родители, избегнувшие этой напасти, можно сказать, познали истинную природу погребения.
Добрый гроб и саркофаг вполне способны защитить от муравьев, медведок, змей и всякой мошкары. Однако суетные властители нашего времени возводят огромные курганы не в помышлении об умершем, а в чаянии славы от живущих, ибо пышность похорон почитают за заслугу, а скромность погребения — за позор. Они стремятся не к благу для умерших, а к угождению живущим, а это не есть образ мыслей любящего родителя и почтительного сына.
Когда умирает отец, главное для почтительного сына — не пребывать в праздности. Когда умирает сын, главное для любящего отца — не бездействовать. Если же при погребении самого дорогого, самого любимого руководствоваться страстями живущих, о каком тогда упокоении усопшего может идти речь?!
Когда народ стремится к выгоде, он, чтобы достичь ее, готов идти под градом стрел, ступать по обнаженному лезвию, проливать кровь, вырывать печень. Дикарь, никогда не слышавший о культуре, способен попрать родных, братьев и друзей ради достижения выгоды. Но сейчас поступать иначе означает прослыть опасным или неумным. Завладевшему богатством же больше всего хочется разъезжать в экипаже, есть мясо и
