class="p">СОФИЯ
Половина крыши всегда была бассейном и баром, а на другой половине есть камин и яма с креслами для отдыха и факелами тики. Но в этот момент часть крыши, предназначенная для камина и гостиной, была преобразована.
Камин горит, весело потрескивая, и все сидения убраны. Вместо этого на деревянной поверхности террасы расстелен толстый ковер, на нем установлены железный стол в стиле кафе и два стула. В центре горят свечи и расставлены приборы, готовые к рассаживанию гостей. Вокруг камина и по краям террасы расставлены ящики для цветочных горшков, полные цветов, так что получается настоящий взрыв красок. Воздух наполнен их ароматом, вся сцена освещена мерцающими волшебными огоньками, развешанными повсюду. Это похоже на фотографии парижских кафе под открытым небом, которые я видела, за исключением того, что это только для нас.
Только для нас с Лукой.
Он стоит у камина, безукоризненно одетый в сшитый на заказ костюм, и я слышу, как откуда-то тихо играет струнная музыка. Он улыбается, когда мне каким-то образом удается подойти к нему, несмотря на мой полнейший шок. В конце концов, я была права. Это самое неожиданное, похожее на сказку свидание, которое я только могла себе представить. Это точно не ужин и не кино. Но мне все равно. Я чувствую себя совершенно потрясенной, и когда я останавливаюсь перед Лукой, все, что я могу делать, это смотреть на него снизу вверх.
— Ты сделал все это? — Удается мне, наконец, перейти на шепот. — Наше… свидание?
— Ну, я попросил кое-кого прийти и сделать это, — говорит Лука, в уголках его глаз появляются морщинки от улыбки. — Но да. Я сказал им, чего я хочу. Тебе нравится? А платье?
— Да…да, конечно, — выдавливаю я. Его зеленые глаза не отрываются от моих, в них такое выражение, как будто он надеется на мое одобрение, что в принципе кажется безумием. Почему Луку должно волновать, нравится мне что-либо из этого или нет? Он всегда кажется таким человеком, который идет по жизни, предполагая, что все вокруг него довольны всем, тем более тем, что он делает. — Все прекрасно. Платье красивое.
— Хорошо. — Лука улыбается и тянется ко мне, притягивая в свои объятия. Я вдыхаю, когда чувствую, как его руки обхватывают меня, прижимая к его сильному, твердому телу, и когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня, мое сердце учащенно бьется в груди.
Его губы на моих кажутся электрическими, словно миллион искр танцуют по моей коже, и я ничего не могу с собой поделать. Я наклоняюсь, мои руки обвиваются вокруг его шеи, все мои страхи и сомнения на мгновение исчезают. Я знаю, что они вернутся, я знаю, что ничто не может изменить то, как мы не подходим друг другу, но в этот момент остановиться невозможно. Запах цветов и древесного дыма наполняет мой нос, нас окружают мерцающие огни, когда руки Луки разглаживают шелк моего платья, и я чувствую, как моя кровь разогревается от желания, когда его язык проводит по моей нижней губе, побуждая меня открыть рот и позволить ему поцеловать меня глубже. К тому времени, как он отстраняется, я задыхаюсь, вкус его рта все еще на моих губах, и я смотрю на него в оцепенении.
— Ужин будет подан через минуту, — говорит Лука, беря меня за руку. Я чувствую, как мое обручальное кольцо вдавливается в его ладонь, когда он ведет меня к маленькому столу, стулья расположены так, что мы сидим рядом, а не напротив друг друга, когда занимаем свои места. Я оглядываюсь и мельком замечаю официанта в черном костюме, незаметно проходящего по палубе у буфета, где он, должно быть, хранит еду.
Конечно же, как только мы садимся, официант приносит две маленькие тарелки и ставит их перед нами вместе с бутылкой красного вина.
— Салат с весенней зеленью, козьим сыром, прошутто и горчичным соусом, — говорит он таким серьезным голосом, что мне почти хочется рассмеяться, протягивая Луке пробку от вина, чтобы он понюхал.
Это все равно что пятизвездочный ресторан, но на частной крыше, в полном одиночестве.
— Это совсем как те рестораны на открытом воздухе, в которые я хотела пойти в Париже, — тихо говорю я, берясь за вилку. — Это все похоже на что-то из фильма или сказки.
— Я знаю, — говорит Лука, бросая на меня взгляд. — Я спросил Ану, какое свидание было бы идеальным для тебя, учитывая наши ограничения прямо сейчас. Что я мог бы сделать, не выходя из квартиры. И она рассказала мне о твоих планах поехать в Париж после окончания учебы. Планы, которые, конечно, разрушил наш брак.
Его голос звучит почти извиняющимся. Я не могу до конца осознать это, когда он наливает нам вино, огоньки отражаются от бокала, когда он протягивает его мне.
— Итак, ты попытался привести Париж ко мне? — Звучит нелепо, но, в конце концов, почему бы и нет? У Луки больше денег, чем у Бога. Он может делать все, что захочет. И по какой-то причине, после всего, он решил, что хочет сделать это для меня.
— Да. — Лука мгновение наблюдает за мной. — Ты знаешь, я никогда раньше этого не делал.
Я моргаю, глядя на него, на мгновение сбитая с толку.
— Не ужинал на крыше?
— Нет. — Лука смеется. — Не делал свиданий.
— Что? — Честно говоря, я была всего на нескольких, но я знаю прошлое Луки. Он переспал с большим количеством женщин, чем целая армия мужчин, и у него никогда не было свидания? — Как это возможно?
— Я не хожу на свидания, — просто говорит он. — Я знаю, ты не хочешь слышать обо всех женщинах, с которыми я был. Я говорю это не для того, чтобы бросить тебе это в лицо. Но все эти женщины были теми, кого я подцепил на ночь. Кого-то я встречал на ужинах, кто-то привлек мое внимание в баре, кто-то сидел напротив меня в театре. У меня никогда не было проблем с поиском женщин, которые хотели пойти со мной на свидание, но я никогда не приглашал ни одну на свидание.
— Не поужинать? Не просто выпить? — Я не могу поверить в это. — Серьезно, у тебя в жизни первое свидание?
— Да.
Из всех вещей, которые, как я думала, он мог бы сказать мне сегодня вечером, это не было одной из них.
— Ты знаешь, что это не совсем обычное свидание, верно?
— Я так и предполагал, — ухмыляется Лука. — Но я не обычный мужчина.
— Я знаю. — Боже, неужели я сейчас скажу это… — Значит, я была девственницей, а ты был девственником, но в свиданиях? — И я начинаю смеяться. Ничего не могу с собой поделать. — Мы просто удивительная пара.
— Могло быть и хуже. — Губы Луки кривятся, когда он пододвигает ко мне мой бокал с вином. — Что, по-твоему,
