успокоить дочерей? Что ж, спасибо хоть на этом.
Внезапно Гюнтер вспомнил, что недалеко от разрушенной лестницы, в холле, он, кажется, видел мельком пожарный щит. Возможно, там есть багор или топор? Он развернулся к своим спутницам и, сдерживая кашель, сказал:
– Сидите здесь, фройляйн, я сейчас схожу в холл, кое-что возьму… Никуда не уходите! – с улыбкой добавил Гюнтер.
Он аккуратно положил старика на пол и уже хотел направиться к цели, когда почувствовал, как сразу несколько нежных рук вцепились в его брюки:
– Гюнтер, не бросай нас, пожалуйста!! Нам страшно одним здесь оставаться! Не уходи!.. – перебивая друг друга, закричали девушки. Их мать молчала, но её глаза пылали презрением.
Так, пора прекратить панику и истерику. Он присел к ним и со всей уверенностью в голосе начал говорить:
– Послушайте меня внимательно, красавицы… Знаю, мы с вами ещё очень мало знакомы, но хочу, чтобы вы запомнили одно – мы выйдем отсюда вместе! Я вас не брошу, клянусь! И сделаю всё, чтобы спасти вас… Вы такие молодые, красивые… Вам ещё жить и жить… Радоваться солнцу, встречаться с парнями, целоваться… – его голос смягчился, стал успокаивающим. Он посмотрел прямо в глаза баронессе:
– Мария! Вижу, что вы обо мне думаете… Вы сказали, что я найду выход. И у меня действительно есть план как нам отсюда вырваться. Но для этого я должен проверить кое-что в холле. Если всё окажется, как я думаю, то вернусь, и вы убедитесь в том, что я не бросаю слов на ветер. Ну, а если… – он опустил голову. – ..Если всё окажется хуже чем ожидаю, то… всё равно вернусь к вам. Не хочу потом стыдиться самого себя. Может вы и уверены, что у меня нет нужных манер, но совесть у меня точно есть.
Она смотрела на него почти секунд десять. А потом, не сводя взгляда, сказала:
– Девочки, отпустите Гюнтера. Он скоро придёт.
Те с трудом отпустили его. И пока он шёл по коридору к холлу, чувствовал как его спину жгут их взгляды. Взгляды надежды.
Глава 10
Гюнтер Шольке.
Выйдя в холл, Гюнтер сморщился от досады. Дым стал настолько густой, что он не видел даже свою вытянутую руку. Кашель продолжал терзать его, но слюны не было и казалось, будто он вот-вот выплюнет свои лёгкие. Примерно вспомнив, где висел щит, Гюнтер по стенке двинулся к нему. На этот раз не случилось никаких неприятных сюрпризов, и скоро он оказался у цели. Внимательно осмотрев щит, он едва не вскрикнул от радости. Там был топор! Причём, не короткий топорик, а настоящий, с длинной ручкой, покрашенный в ярко-красную краску. Сняв его, он тем же путём, без приключений вернулся к пожарному выходу.
Семья так и сидела на том же месте, только Гретхен и Амалия положили свои головы баронессе на колени, а Ирма прижалась к ней сбоку. Едва увидев его они вскочили и кинулись к нему:
– Ты пришёл, Гюнтер! Мы так рады! А зачем тебе топор? – защебетали они вокруг него.
– Сейчас увидите, красавицы… – он опустил топор и начал снимать изорванный китель под недоумённые взгляды девушек. Гюнтер заметил это и пошутил: – Жарко тут очень..
Скинув нагревшийся шлем, он взял топор, поудобнее перехватил рукоятку и подошёл к баррикаде. Повернув голову к своим подопечным, улыбнулся:
– А теперь смотрите и любуйтесь!
Размахнулся и начал рубить. Хорошо наточенный топор с хрустом врубался в столы и стулья, иногда раскалывая их с одного удара. Диваны и шкафы сопротивлялись дольше, но и они быстро сдавались инструменту, в руках сильного мужчины. Щепки летели во все стороны, иногда попадая в него, но Гюнтер не обращал на это внимания. Он не видел как девушки, замерев, смотрели на него, его спину, мускулистые плечи под белой порванной майкой, длинные, сильные руки… Даже гордая аристократка, казалось, с интересом смотрела на него..
Войдя в раж, без перерыва, он минут за десять прорубился до самой двери. За ним остался неровный свободный коридор, заваленный деревянными обломками. Дойдя до заветной двери, Гюнтер попытался открыть её но тщетно. Зло зарычав, он перехватил топор и с новой силой опустил его на дверь. Он не помнил, сколько времени рубил её… Очнулся лишь тогда когда одна из створок, не выдержав мощных ударов, не распахнулась, впустив в задымленное помещение свежий вечерний воздух. Не выдержав, Гюнтер повалился на землю, жадно вдыхая вкусную атмосферу вечернего Берлина. Хотелось лежать и ничего не делать. Но нельзя.
Застонав, он встал и, покачиваясь, двинулся обратно. Спина, плечи, руки болели. Зато всё тело приятно охлаждал воздух. Пройдя через баррикаду, заметил, что мать уже встала и начала подталкивать девочек к выходу. Он подошёл к ним:
– Вот и всё, красавицы! Я же говорил, что вытащу вас, а вы боялись! – улыбка, словно сама по себе, появилась на его губах. – А теперь снова цепляйтесь за меня и выходим!
Так как китель он снял, Гретхен пришлось обхватить его тело рукой. Впрочем, не похоже, что она была против, несмотря на то что он весь был в поту. Закинув на плечо старика, Гюнтер двинулся вперёд. Пробираясь через разгромленную баррикаду, они все порвали свои платья, цепляясь за острые доски и гвозди, но это была ничтожная цена за спасение. Наконец, они появились на улице. Зеваки, стоящие с этой стороны здания, побежали к ним, с удивлёнными и радостными криками. Он осторожно опустил свою ношу на землю:
– Ну всё, красавицы, вот вы и в безопасности. Свернёте за угол, там машины «скорой помощи».
– А вы разве не с нами, Гюнтер? – удивлённо спросила Ирма.
– Нет, мне нужно ещё кое-что проверить в доме. Мне кажется, там остались люди… – ответил он. Девушки молча смотрели на него расширившимися глазами. Но тут, словно сговорившись, они налетели на него, обнимая, целуя в щёки, бессвязно что-то лепеча. Уговаривали не ходить больше в дом, просили остаться с ними.
– Я должен, девочки. Вдруг там ждут помощи, как и вы?
К нему подошла баронесса. Внешний вид её был не слишком презентабельный: причёска растрепалась, на лице сажа, платье порвано.
