рядом с белыми зефирными фигурками криминалистов.
— Я-то думал, ты уже спишь, — говорит он, сбрасывая мокрую одежду и ботинки в кучу у двери.
Джесс поднимает на него покрасневшие глаза.
— По-моему, я здорово лажанулась, Гриффин, — говорит она, после чего рассказывает ему про лэптоп и про «Фейсбук».
— Это вряд ли, — отзывается он. — Но разве это так плохо? У тебя будет шанс оправдаться. Увидеть свою дочь.
Джесс несколько раз мотает головой быстрым недвусмысленным движением.
— Пока ты не выяснишь что-то и это не докажет, что это была не я. А может, ты уже? — добавляет она, и он слышит проскочившее в ее голосе отчаяние. — Ты уже выяснил что-нибудь про пожар?
Гриффин хмурится:
— Нет, прости. Кое-что покопал по верхам, но пока ничего нового.
Ее лицо отмечено разочарованием. Гриффин ощущает весь вес ее ожиданий, почти осязаемую тоску от разлуки с дочерью.
Подсаживается к ней на кровать, осторожно опустившись на матрас. Он весь день провел на ногах, и это не принесло его спине ничего хорошего. Видит, как Джесс замечает его нерешительные движения, когда он откидывается на подушки.
— Ты в порядке? — спрашивает она, и Гриффин кивает, стараясь не обращать внимания на ее озабоченный тон и понимая, что в какой-то момент ему все-таки придется арестовать ее. Нельзя прятать ее тут вечно.
— Обещаю присматривать за тобой, если ты сдашься, — говорит он, но Джесс отворачивается от него, не обращая внимания на его слова. — Кара тоже за тобой присмотрит.
— А вы очень близки — ты и Кара? — спрашивает она.
Гриффин устало улыбается ей. Понимает, что она решила сменить тему, но не заостряется на этом. Если и дальше настойчиво развивать ту, которую они только что обсуждали, это лишь ярче высветит его собственную неспособность найти то, что освободит ее от подозрений, а сейчас он вполне обойдется без дополнительного чувства вины.
— Думаю, что да, хотя всякое бывает, — отвечает Гриффин. — Как и у большинства братьев и сестер. В детстве мы могли дружно играть вместе, а через секунду уже орать друг на друга. Это помогает теперь, когда мы взрослые.
— Что, поумнели, набрались опыта?
Гриффин улыбается:
— Нет. Я здоровей ее, так что она не осмеливается дать мне по рукам.
Джесс смеется, и Гриффин радуется этому моменту легкомыслия, пусть и совсем крошечному, после того дня, который выпал на его долю. Несмотря на протесты своей спины, он приваливается к Джесс, кладет ей голову на плечо. Через секунду чувствует ее голову у себя на макушке.
— Не думаю, что после моего рождения и разбирательств со всеми моими проблемами у моих родителей осталось слишком уж много энергии и желания, чтобы завести еще детей, — говорит она. — Нав — это самое близкое к брату, что у меня есть.
— Брату, говоришь? — произносит Гриффин, больше самому себе, чем Джесс, размышляя, так ли этот чудесный Нав сам это видит.
Джесс слегка сдвигается, теперь уложив голову ему на грудь, и он обнимает ее. Позиция кажется слегка странной — новый уровень интимности, несмотря на события вчерашнего вечера.
— В университете он всегда был образцовым джентльменом. Никогда не позволял мне одной возвращаться домой из паба. Однажды целых пять этажей тащил меня на себе в кровать, когда я перебрала дешевого пива.
Гриффин смотрит на нее сверху вниз, подняв брови. Джесс прыскает.
— Это не то, что ты подумал. Мы никогда этим не занимались. — Ее голос сходит на нет, и он гадает, почему так получилось, учитывая вроде как свободное отношение Джесс к сексу. Два внешне привлекательных человека, веселые и пьяные студенческие годы… Превосходные условия для случайного перепиха.
— Я так и не поступил в университет, — говорит Гриффин, слегка сожалея об этом, особенно в свете недавних мыслей о перепихонах. — А вот Кара училась, и, по-моему, мама думала, что я тоже пойду по ее стопам. Пока в шестом классе[39] меня не выгнали из школы.
— За что?
— Не хочешь угадать? — Гриффин даже не уверен, зачем ей все это рассказывает.
Она задумывается.
— За драку?
— В точку. Врезал своему учителю математики, — добавляет он, и Джесс фыркает. — Но в свою защиту могу сказать, что он был полный гондон. А после этого провел три месяца, торча перед телевизором и нажираясь до помутнения мозгов в пабе, пока Кара не приехала домой и как следует со мной не поговорила.
Гриффин помнит, как Кара появилась в дверях «Красного льва», обожгла его взглядом, а потом прошла прямиком к стойке и объявила всем, что ему всего лишь семнадцать. Его злость по поводу подобного вмешательства в собственную жизнь была сравнима разве что с ее разочарованием относительно его безобразного поведения.
— Ты выбрасываешь псу под хвост свою собственную жизнь, — сказала она тогда, усаживая его за столик в закусочной, где от жареной картошки с рыбой соблазнительно пахло маслом и уксусом. — Парень ты вроде бы с головой и все же просираешь все шансы, которые у тебя еще остались. Чем тебе хотелось бы заниматься?
— Я хочу быть копом, — отозвался он, даже не задумываясь. Теперь Гриффин думает, что это алкоголь замутил его подростковый мозг, поскольку подобная мысль никогда раньше не приходила ему в голову. Но стоило высказать это вслух, как все встало на свои места. У него всегда было сильно развито чувство справедливости, правильного и неправильного. Ему был нужен способ наказать всяких задир и мерзавцев, но предпочтительно такой, какой не означал бы для него отсидку в тюрьме.
— На следующий день я подал заявление в полицию, — говорит Гриффин.
Опускает взгляд и сознает, что Джесс уже заснула. По ее лицу бегают тени от мерцающего во тьме экрана телевизора, глаза закрыты, длинные ресницы опустились на щеки. Он мягко переводит ее в более удобное положение на кровати — она лишь что-то едва слышно бормочет, а потом поворачивается на бок.
Накрыв ее одеялом, Гриффин встает, с гримасой выпрямляя спину, а потом идет в ванную чистить зубы. Покончив с этим делом, кладет свою зубную щетку рядом с ее новенькой щеткой в кружку на умывальнике. Секунду задерживает на них взгляд: одна красная, другая синяя.
Залезает на кровать рядом с ней, тянется и выключает телевизор. Вся комната погружается во тьму. Это был длинный день. Смерть Либби. Обнаружение двести четырнадцатой квартиры. Фото Миа в ней, сцена на глянцевом картонном квадратике все еще бередит голову.
Все его тело чувствует усталость, но он не может заснуть. И что-то связанное с постоянной реакцией Джесс на полицию почему-то не дает ему покоя. Множество людей недолюбливает копов, но эта
