Первой его увидала Фанни, занимавшая наблюдательный пост у окна в гостиной. Когда карета остановилась, девушка, естественно, чуть не скончалась от разрыва сердца, думая, что приехал Стэси Каверли. Однако, увидав ладную фигуру мистера Вендовера, Фанни воскликнула:
– Нет, только не это! Приехал мой дядя! Я не желаю видеть его, не желаю!
И она вылетела из комнаты, оставив Эбби самой придумывать извинения за ее отсутствие…
Эбби собралась с духом и ничем не выдала удивления, когда вошел мистер Вендовер.
– Какой сюрприз, Джеймс! – заметила она вместо приветствия. – Интересно, что привело тебя в Бат?
Произведя совершенно формальный поцелуй даже не в ее щеку, а вблизи нее, Джеймс ядовито отвечал:
– Думаю, ты и сама прекрасно знаешь, что меня привело, милая! Это было крайне, крайне неуместно и несвоевременно, но, поскольку ты наверняка сошла с ума, я вынужден был решиться на эту утомительную поездку, в то время как в Лондоне у меня куча дел! Где Селина?
– Она пьет воды в галерее. Так ты приехал с почтовой каретой? Тогда почему так поздно?
– Вовсе не поздно. Я прибыл в Бат в десять часов утра и уже успел выполнить частично мой долг, а уж зачем мне пришлось это делать, надо спросить у твоей совести, Эбби. Если, конечно, совесть у тебя еще остается, в чем лично я сомневаюсь! – язвительно добавил он.
– Возможно, ее у меня и быть не должно, во всяком случае, так мне советовал доктор, – сообщила ему Эбби. – А вообще-то мне гораздо приятнее чувствовать у себя в голове не одни костяшки счетов, как у остальной части нашей славной семейки… Кстати, если ты приехал лишь затем, чтобы положить конец интрижке нашей Фанни с мистером Стэси Каверли, то ты зря потерял время, милый Джеймс! Он выкатил глаза и захохотал:
– Ах, неужели?! Я уже видел этого петушка на палочке и напрямую разъяснил ему, что он только много потеряет, если еще раз попытается вовлечь мою глупенькую племянницу в историю с тайным браком! И я ему дал понять, что не остановлюсь ни перед чем, чтобы сделать этот брак недействительным, и что ни при каких обстоятельствах я не потрачу ни пенни из ее приданого, если она выйдет замуж без моей санкции! Ха-ха! И это ты называешь потерей времени? Это он потеряет время, и немалое, – я ему рассказал, что ему придется жить с нею еще восемь лет до получения денег! Вот так!
– Я это понимала и без тебя, Джеймс, – скучным голосом заметила Эбби. – Только Стэси знал обо всем, думаю, и до разговора с тобой. Я уже донесла до его сознания обстоятельства Фанниного наследства, не беспокойся. Но я думаю, он лелеял вполне реальные надежды, что, когда их тайное бракосочетание с Фанни случится, ты, несмотря на все свои громы и молнии, побоишься затевать скандал. И в этом он, думаю, вполне прав.
Гнев забагровел на слегка уже отвислых щеках мистера Вендовера.
– Вполне прав, ты говоришь?! Вполне прав? Нет уж, ты ошибаешься, сестричка! Как бы там ни было, что бы ты ни предполагала, вовсе не заботясь о сохранности фамильных денег и не предпринимая никаких шагов, а я закрыл дело! Эта интрижка закончена – моими стараниями!
– Она действительно закончилась, когда Фанни заболела. И в ее инфлюэнце, думаю, ты не принял никакого участия – она простудилась сама по себе… А по сведениям, Стэси Каверли уже на протяжении двух недель увивается вокруг одной богатой вдовушки – это для него значительно более лакомый кусочек, чем наша своенравная Фанни! Я еще не имела счастья видеть эту леди, но думаю, она способна перетянуть на себя брачные поползновения Стэси Каверли, и уже за это я ей благодарна!
Джеймс Вендовер был здорово удивлен, а когда он удивлялся, мыслительные способности немедленно покидали его. Он уставился на Эбби:
– Ты шутишь?! Как он мог так поступить? Ты говоришь, вдова? Так это же самое лучшее! Говорят, он разорен, и Дэйнскорт скоро разрушится сам собою, если его не успеют подремонтировать кредиторы, получившие его за долги! Вот уж вот! Нет, Фанни можно просто поздравить!
– Вообще-то можно, но только не тебе. Она еще далеко не выздоровела. Боюсь, тебе не стоит заходить к ней в комнату – ты можешь подхватить инфекцию!
Поскольку Джеймс вполне разделял врожденные страхи Селины по поводу различных заболеваний, одно лишь упоминание о том, что он может чем-нибудь заразиться, пусть даже смехом, отпугивало его, как осиновый кол – вурдалака. Так что Джеймс еще некоторое время рассуждал о порочности характера Стэси Каверли, затем посуровел, перестал ходить взад и вперед по комнате и сказал насупленно:
– Знаешь, Эбби, мне надо тебе кое-что сказать!
Эбби догадывалась, о чем пойдет речь, но только приподняла брови, как бы в недоумении.
– Меня кое-что беспокоит побольше Фанниных дел! Это просто меня выбило из колеи! У меня приключилось от переживаний такое несварение желудка, какого не случалось уже много лет… Ты же знаешь, как я не люблю этих желудочно-кишечных болезней… Я узнал, сестра, что не только младший Каверли вращается нынче в Бате… Оказывается, тут присутствует и его дядя! Вот уж не думал, что это случится на моем веку!
– А почему бы и нет? – невинно спросила Эбби.
Отвечать на этот вопрос Джеймсу было непросто, поэтому он посмотрел несколько секунд в пол, словно набираясь сил от земли, как Антей, а затем молвил:
– Здесь, в Бате! Как странно! Я полагал, что он обязан быть в Индии!
– Он и был там, но вот вернулся в Англию. Я думаю, что для англичанина это довольно естественно.
– Э! Смотря для кого! Нет уж, я должен поговорить с этим субчиком…
– Пусть тебя это не беспокоит! – заверила его Эбби шелковым голоском. – Иначе у тебя снова случится желудочно-кишечное несварение – и к тому же в нашем доме… Прислуга и так недовольна большим количеством уборки… Не надо нервничать. Судьба хранила тебя от встречи с мистером Майлзом Каверли – ведь его сейчас все равно нет в Бате!
– Нету? А где же он? – ненаходчиво спросил Джеймс, тупо глядя перед собою.
– Откуда же мне знать?
Джеймс с подозрением прищурился:
– А он что, собирается вернуться?
– О да, надеюсь! – заявила Эбби таким тоном, который должен был бы насторожить Джеймса.
– Эх, Эбби, ты никак не перерастешь детское непостоянство своего характера и все еще стремишься к единственной и неповторимой любви, как мне все повторяет моя Корнелия…
– Знаешь, Джеймс, я всегда думала, что ты станешь намного счастливее, если перестанешь обращать внимание на слова своей Корнелии, тем более что все их она берет из писем, которые шлет ей из Бата миссис Раскум! – припечатала его Эбби. – Если бы ты сам жил здесь, ты бы не обращал на мнение миссис Раскум никакого внимания!
Джеймс слегка покраснел.
– Если ты считаешь, что в тех сведениях, которые она передала моей Корнелии, нет всей правды, я готов тебе верить… – пробормотал он, пристыженный.
