не горел желанием служить Гвоздю. Сконцентрировавшись так, что морщины явственно избороздили призрачное чело, Гасан сохранял контроль над плотностью своего духа, полуприкрыв единственный глаз и что-то беззвучно шепча.
— Ты мне это брось! — рявкнул Гвоздь. — На этом острове только один квест про призраков — и он мой! Либо ко мне — либо на обнуление!
Он попытался схватить Гасана за плечи, но не успел. Силуэт одноногого старика стал снизу вверх скручиваться из трехмерной фигуры в жгут, потом в нить, но не рассеялся, как силуэт капитана Хызыра, а втянулся в большой золотой перстень с алым камнем, красовавшийся на мертвой руке старика.
Гвоздь разразился проклятиями и попытался пнуть тело шамана, но не преуспел. Теперь оно было вне его досягаемости.
— Ладно… — пробормотал призрак. — Ла-а-адно, разберемся с тобой…
Он шумно втянул носом воздух.
— Так! На острове есть еще гости! Сначала — Неспящие... Неподалеку забился под куст и дрожит матрос из команды этого дурня Хызыра, зовут Грибо. Если его не сожрут хищники и душонка не успеет рассеяться по ветру — то он наш. Дик! Притащи-ка его ко мне! …А-а! Если идти на юг, найдем еще одну душу, нуждающуюся в утешении! Некто Азиз, стрелок… Он нам будет полезен! Увы, еще один дух уже отправился прямиком в Ничто…
Гвоздь рыкнул, раздувая ноздри.
— Ага! На южном берегу пара шлюпок! Отменно… А в море еще и корабль! Не вижу, кто там… А вот шлюпки охраняет пьяный матрос… Хотя погодите-ка… — Гвоздь закатил глаза, как заправский визионер. — Вижу… что возле шлюпок прямо сейчас идет добрая драка! На матроса напал еще один Спящий! А всего Спящих там двое… Вилли и Дью! Мои мальчики, отправляйтесь-ка к этим лоханям да наведите порядок к моему приходу…
Два самых зловещих пирата из команды Гвоздя, не говоря ни слова, исчезли.
— М-м-м… — капитан сфокусировал свои буркалы и внимательно осмотрелся. В какой-то момент, я четко это почувствовал, его взор уперся прямо в меня, задержался, а потом переполз на Лухраспа. Я хорошо помню классику, поэтому не взглянул на него в ответ, заставляя себя таращиться только под ноги. Лухрасп судя по всему, тоже.
— Это не всё, — хрипло пробормотал Гвоздь. — Не всё и не все... Что-то я упускаю… и не одно… не одно… что-то не так...
Он носился по поляне как огромный мастиф, бормотал что-то, хватал землю в горсть и пробовал на язык, втягивал носом воздух.
— Нашел! — наконец заорал Гвоздь, резко остановившись прямо напротив меня. Это было настолько страшно, что я поднял взгляд.
Капитан стоял ко мне спиной, приподнявшись на цыпочки, и указывал вверх, куда-то за край оврага.
— Нашел! — в голосе его звучало настоящее ликование. — Вот как они попали на остров! Вот кто привел их! Думал, я тебя не учую?! Зуфир Бен-Ганаш, жалкий предатель, где ты? Ты не поприветствуешь своего капитана?! Зуфир, подай мне рому!!
Он потряс пудовыми кулаками.
— Хэй, парни! — Гвоздь зыркнул на своих матросов, и каждый из них вытянулся в струну. — На этом острове есть кое-кто вам знакомый, кого каждый из вас очень любит! Кому удалось, в отличие от всех вас, однажды от меня скрыться! И кто потом растрепал всему свету, где зарыты МОИ сокровища!! Ищите и найдите мне Бен-Ганаша!!!
На мертвых лицах пиратов отобразилось некоторое оживление, и они проворно полезли вон из оврага в разные стороны.
— Торопитесь! — гремел Гвоздь. — У вас есть только лишь эта ночь, потому что следующей ночью… — он замолк и злобно покосился на дверь в глубине оврага. — Следующей ночью отсюда выйдет твой покровитель, Зуфир, — тихо закончил Гвоздь. — Могущественная тварь, когда-то уничтожившая мою команду. Но до этого времени я до тебя доберусь.
Я стоял в кругу, и меня трясло от избытка адреналина. Время от времени я косился на усача, своего соседа: Лухрасп снова обрел спокойствие и казался совершенно невозмутимым. Я заметил, что шкала его жизни даже чуть-чуть подросла — отдохнул, типа!
Для меня об отдыхе речи не шло. Выносливость опять была на пределе, здоровья тоже оставалось всего ничего. Все факелы догорели, и овраг заливала густая тьма, в которой плавал, ничего не освещая своим мертвенным светом, силуэт призрака.
Уходи! Чего тебе здесь еще надо? Но Гвоздь все не уходил.
Он фыркал и даже постанывал, ворча, что все еще упускает что-то. Наконец, Гвоздь навис над могучей фигурой Амры.
— Не сходится, — громко сказал пират. — Амра из Кимрии… я помню, я успел почувствовать твою смерть. Но твоя душа не восстала… Ты и не жив, и не мертв. Как это могло получиться, если он пока еще заперт в склепе?.. Значит…
Он щелкнул пальцами.
— Здесь есть еще один кровосос! — заревел призрак, повернувшись прямо ко мне. — Бен-Ганаш, крыса, это ты притащил сородича для своего повелителя? Вы мне весь остров хотите тут заселить упырями? Р-размножаться, что ли, решили? Не будет такого!
Он принялся вновь носиться по дну оврага и нюхать воздух, бормоча:
— Раз в три года — это еще куда ни шло… Но если тут кто-то из них постоянно начнет ошиваться — ну нет… Да где же ты, гад этакий, прячешься?..
Я превратился в соляной столп. Перестал дышать, смел все логи и от напряжения опять вогнал себе когти в ладони, да так и не решился разжать кулаки. Повисла гробовая, мертвая тишина.
...В этой тишине и во тьме я скорее почувствовал, чем увидел, как что-то мелкое копошится у моих ног.
— Ты украл у меня монету, — прокурорским голосом констатировал Гвоздь. — Одной не хватает.
Луна выпала из-за туч, и я всмотрелся внимательнее.
Изнутри, на краю моего круга, на ребре стояла маленькая золотая монетка. Она подрагивала и подпрыгивала, стремясь на зов своего хозяина, но не могла выкатиться за проведенную мной черту.
— Я тебя вижу, — сообщил мне Гвоздь, надвигаясь.
