Благодарила меня и здоровья желала, и счастья, и денег, и пообещала, что на днях ее муж заедет ко мне и привезет все, что нужно.
Вышла из комнаты, Ирина сидела на кухне за столом и пила холодный чай со вчерашней заваркой.
– Утро доброе, ты чего так рано поднялась? – спросила я ее.
– Не спится что-то, проснулась и все про подругу свою думала. Горько и обидно, я к ней со всей душой, жалела ее еще, а она вот так со мной. Не верю я что-то, что она мне гадости решила подстроить, – она грустно на меня посмотрела.
– Ира, я же не утверждаю это. Об этом не я говорю, а высшие силы. Хотя сама, как хочешь, так и поступай. Я тебя вчера так и не посмотрела, не смогла, эти приперлись, – перевела я тему.
Окинула Ирину взглядом, пришлось настроиться, это тебе не первый раз, когда мухи над ее головой толпой кишели, здесь все было чисто. Серый с розоватым оттенком кокон покрывал ее с головы до ног легкой вуалью. Став не только убрал все гадости, но и лег защитой на ее подбитое поле. Хорошо, значит, не нужно будет ставить на нее защиту.
– Иришка, все у тебя тут чистенько, никто к тебе не прицепился. Дополнительные защиты не требуются, – сказала я и занялась чайником.
– Слушай, а Виталик этот, он нормальный мужик? – спросила она задумчиво.
– Мужик нормальный, рукастый, не жадный, работает и зарабатывает неплохо, понимающий. Ребенок у него от первого брака есть. Только есть у него один минус – выпить любит. Хотя, может, он это от одиночества, не знаю. Виталька не гулена, считает, что если ты с женщиной живешь, то и смотреть налево не нужно. Надоело, разлюбил, разводись, не нужно тратить ни свое, ни чужое время. Он так со своей первой женой развелся. Только вот она его разлюбила, а не он ее. Говорит, я же вижу, что ее от моего вида выворачивает. Поговорили, выяснили все, ну и разошлись.
– Он у меня вчера номер телефона спрашивал, – задумчиво сказала она.
– А с мужем что ты решила? Вы ведь официально не разведены еще?
– Не простит он меня, я бы на его месте не простила себя. Да ты знаешь, за эти полгода много чего произошло, и он ведь сразу от меня отвернулся. Еще и мама его, вечно мной недовольная, то одно я не так сделаю, то другое. Вечно у нее Ирка – в попе дырка, виновата. У меня зарплата больше мужа, а по ее мнению, я все равно на его шее сижу. Да и если она такое творить начала, то не успокоится, пока либо меня не загонит в гроб, либо сама не сляжет туда. Так что я отступлю, сыну нужна нормальная и здоровая мама, – все это она говорила с легкой обидой.
– Ира, а ведь все твои обидчики наказаны. Свекровь руки вон обожгла, у Женьки сарай сгорел, начальник приступ словил сердечный. Кто там у тебя еще остался? Соседка, подружка?
– Ага, соседка у сына за границей застряла. Мелкие пакостники тоже в своем добре разгребаются.
– Ну вот и отлично, ты больше на рожон не лезь, добро свое напоказ не выставляй, меньше видят, меньше завидуют. Ладно, давай я сейчас к козам, а ты на стол накрывай, завтракать будем. Детей будить станем или пусть спят?
– Пусть дрыхнут, сегодня выходной.
Вышла во двор, а в беседке уже эти гаврики сидят, что-то обсуждают.
– Агнета, слушай, у вас тут есть где спиннинги побросать? – спросил Сергей.
– Ой, я такой рыбак заядлый, все места тут с удочками уже облазала, всю рыбу переловила. Где тут что, в душе не чаю. Интернет есть? Гугл в помощь, – фырк-нула я и пошла доить коз.
Обратно иду, а стол в беседке уже накрыт. Тортики, пироги мои достали, остатки мяса разогрели, еще бутербродов с рыбкой и с колбасой понаделали. Красота, одним словом. Мужички обсуждают, в какую сторону им лучше всего на рыбалку ехать. Детки наши сами проснулись, на запах и на шум вышли.
Позавтракали, посуду помыли, убрали все со стола. Дядьки нас звали с собой на рыбалку, только никто из нас не захотел. Накопали они себе червей, кукурузы в магазине купили, манки развели и рванули в дальние дали, вперед за приключениями. Ну, а мы с Ириной остались дома. Предложила ей со мной на кладбище сходить, тетушек ведуний навестить.
Около соседнего заброшенного дома разрослись кусты сирени. Выкопали небольшой молоденький кустик, взяли пятилитровку воды, старые простыни нарвали (наследство бывшей хозяйки) и отправились на кладбище, уборкой заниматься. Зашли, поздоровались с Хозяином и Хозяйкой кладбища, попросили показать, где похоронены ведуньи. Маргаритину могилку нашли сразу, она свеженькая была. Убрались, поговорили, дальше пошли искать.
Вторая могилка Аксанина была, нашлась тоже быстро. Несмотря на то что годы захоронения – восьмидесятые прошлого столетия, весьма ухожена, и памятник у нее стоит не старый. Видно, Маргарита Семеновна постаралась, памятник новый ей справила. С фото на меня смотрела та самая женщина, что приходила ко мне во сне.
Третья могила находилась не так далеко от захоронения второй ведуньи. Памятник старый, каменный, добротный, надгробье тоже хорошо сохранилось, а вот оградку не мешало бы обновить, да и засохший розовый куст придавал мрачности. Снова все помыли, поговорили. Розу выкопали, новый куст сирени посадили. Казалось, что женщина с фотографии стала улыбаться как-то по-доброму.
– Что, пришли ведьм помянуть? Пока вы о них помните, творят на земле они свои богопротивные дела, – прокаркал позади старческий хриплый голос.
Повернулись с Ириной на голос. На дорожке стоял неприятный старикан, один глаз у него затянуло бельмом, второго практически не было видно из-за нависшей кожи и глубоких морщин. Узкая щель губ растянулась на лице, обнажив голые десны. Его голову покрывали редкие кустики волос, на голой черепушке виднелся витиеватый шрам. Старческая рука сжимала самодельную клюку. Старик одет был в какие-то лохмотья.
– Иди, дедушка, иди, куда шел, – сказала ему Ирина.
Дед что-то начал бубнить себе под нос, слышались проклятья в сторону ведьминого рода.
– Ну вот кто бы говорил, у самого бес за спиной, а еще других к разуму призывает, – буркнула я еле слышно.
За дедом действительно стояло нечто в два с половиной метра высотой, черное, лохматое. Морда козлиная, а пятак поросячий, рога витиеватые, язык в пасти не держится. Ряд желтых зубов и парочка острых клыков. Лапищи огромные, пальцы длинные, когти, как у зверя дикого. Пялится на нас желтыми глазищами, не мигая. Жуть жуткая. В какой-то момент он понял, что я его вижу. Усмехнулся, и так пальцем тык в ближайшее дерево. Повалился тополь на нас, того и гляди пришибет. Вот только уперся он как будто в стену высокую, через ограду могильную не переваливается, стоит, облокотившись на нее.
– Вот почти сто лет прошло, а все охраняет своих сестер ведьм, – процедил дед и пошел в сторону выхода с кладбища.
Повалилось дерево в другую сторону и рухнуло, да рассыпалось, словно трухлявое оно было и жучками съеденное. Отвлеклись мы от старика, а когда глянули в ту сторону, куда он шел, так и след его простыл. Живой ли это человек или мертвый был, никто не знает, да и знать это у меня нет желания.
Поблагодарили мы Хозяйку и Хозяина кладбища, попрощались и пошли до дома. Тут и время обеда наступило, не стали ничего выдумывать, решили доесть все, что осталось, да плюсом еще один салатик смастерить. Ирина решила сегодня домой ехать, чтобы спокойно выспаться да со свежей головой на работу идти. Мужички с рыбалки неизвестно когда приедут, да и нужны они больно, чтобы их ждать.
Наболтались мы с ней, насмеялись. Вещи, привезенные ей, перемерила. Пару костюмов отложила и вернула, сказала, что вот эти ты точно продашь. Договорились с ней созваниваться и списываться, при желании в гости друг к другу ездить. Обещала нос высоко не задирать, а с людьми быстро не сходиться, и присматриваться долго.
Проводила их с сыном на остановку, надавала с собой сыра домашнего, молока козьего, творога и яиц
