Видимо считали, что в таком состоянии мы не бойцы, сопровождать под охраной не нужно. Горная тропка вилась по склонам, мы явно спускались, но двигались не спеша. Я продолжал всматриваться в ориентиры, но делал это незаметно. Кстати, раз офицеры, значит, форма была. А где она? Форму нам не вернули. Не знаю в каком та была состоянии, но как в рванине были, так в ней и остались. Ещё и в зиндане держали, офицеров. Дикие горные люди. Элементы формы на абреках тоже не видел, но у троих неплохие сапоги были, не с нас ли? Почему я изучал окрестности, так собирался вернуться в ближайшее время, как восстановлюсь, и ночкой тёмной вырезать весь аул, заодно внимательно всё изучить. Для этого нужен амулет-сканера. В следующий квест мне это точно пригодится. Интересно, а в кого я всё же попал? Впрочем, ладно, пока ехали, не трогая синяки, я активно продолжал лечение. Пищи немного было, хватило излечить щеки с внутренней стороны и начать выращивать за счёт обломков новые зубы. Новая медитация и уже на две травмы на ногах потратил, и всё на этом, материала от сыра и лепёшки уже нет. После третьей медитации чуть брата подлечил. Остальную дорогу проспал. Выехали мы утром, а на месте были, когда уже стемнело. Не так и далеко тот аул, мне часа четыре бега и на месте.
Не стоит думать, что я под штраф нарывался врачуя, пока мы на арбе ехали. То есть, я не крутил руками схему плетения на виду у этих чурок. Тут я поясню, немого ошибся ранее в объяснениях, как работал с плетением малого исцеления. Я сплёл его всего один раз и поместил на ауре. Дальше просто управляя, указывая, направлял лечение на проблемные участки. Пока мана есть, я им пользовался. Так себя лечил незаметно и брата. Хоть щёки ныть и зубы перестали, скоро молодые проклюнуться, подготовку к этому сделал. И ещё, плетения магического зрения, что от тубуса было, оно всё, слетело, так что ждём пока моё собственное не заработает. До этого момента магичить я не могу, только теми плетениями что на ауре. А там кроме лекарского диагноста и малого исцеления, ничего нет. Так что будем ждать, и скажем так, вживаться в местное общество. По сути я как дикарь, ничего не знаю, как себя правильно и привычно вести, и остальное. В какой части служу. Да даже имени не знаю, звания. В общем, это первое вживление пускаю на изучение всего, на освоение. Если повезёт дотянуть до конца войны, то хоть основные события по ней буду знать, особенно где победы будут у противника, чтобы во время повторного прохождения этого квеста, не дать этого сделать и привести окончание войны к нашей победе.
Так вот, остаток дороги я проспал, начал медитировать, и вырубило. С медитациями такое бывает. Тем более я голодный, обезвоженный, а значит ослабевший, очнулся, когда меня подхватили на руки, я дёрнулся, открывая глаза, ночь вокруг, но услышал успокаивающее на русском:
— Тише, вашбродь, уроним. Мы вас в санитарную повозку перенесём.
Вообще не так и темно было, рядом два факела горели и лампа, вижу что русские солдаты были, в белых гимнастёрках, оружие за спинами, стволы винтовок видны, на головах блины фуражек.
— Поставьте меня на землю, я могу стоять. Это брат в гораздо худшем состоянии.
Меня послушались и поставили, шатнуло, но на босых ногах я устоял. А так на одеяле переносили, как я понял. Не чувствовал, как под меня его подсовывают, очнулся от рывка, когда с арбы сняли. Вот так отойдя, я смотрел как солдаты брата готовятся переносить, подсовывая одеяло. Их пятеро было, четверо похоже рядовые, и сержант. Или он тут унтер? Надо будет выяснить. Унтер и командовал. В стороне несколько чурок в национальных одеяниях, и два русских офицера, оба с саблями, пошатнувшись, я запахнул халат, всё же это он, и направился к ним. Что по поводу того, что я абреков чурками называю, то причины были. Вообще на кавказцев мне всегда наплевать было, мы не стыковались, не общались. А как очнулся в зиндане, мне они резко разонравились, так что однозначно, они — чурки. Теперь уже не переубедишь. Кстати, в стороне крупный конный отряд, похоже тоже из русского войска, не казаки ли? Может драгуны? Не понятно пока. Кавалерия в общем. Сколько не скажу, терялись во тьме, но с сотню может быть. Видимо для сопровождения нас отсюда. Видать ночью прочь пойдут. Или лагерь где рядом. Я пока ситуации не понимаю, поэтому больше прикидываю, да и абреков хватало, в стороне стояли или прогуливались, наблюдая за солдатами. Похоже село это или из нейтральных, русского гарнизона тут нет, или тоже из непримиримых и пока тут временное перемирие.
— Господа, — подходя, кивнул я.
Один, что постарше двух других, хотя плохо видно, но и голос подтвердил, что тот в возрасте. Да ещё бородат, и борода от подбородка разделена на две, лежала на груди, довольно полного офицера. Так вот, этот офицер сказал:
— Мы не были представлены. Когда вы приехали навестить брата, я объезжал посты. Капитан Вальцев, командую батальоном, где служит ваш брат.
— Господа, прошу прощения за мой вид. Я упал с обрыва, наша с братом пролётка. Я это смутно помню, очнулся в яме у местных. С памятью моей что-то стало. Брата сразу узнал, но о себе, не напомните? Может вспомню.
— Ох беда какая? — охнул капитан.
Другой офицер, молодой, уточнил у меня:
— Вы меня не помните?
— Нет, к сожалению.
— Поручик Жариков, мы с вашим братом обер-офицеры в одной пехотной роте.
— Не могу вспомнить, прошу прощения. Не напомните, как меня зовут?
— Вы даже этого не помните? — удивился Жариков, но всё же ответил, два других офицера молчали, как и абреки, с коими те общались до этого, все с интересом слушали нашу беседу. — Вы лейтенант Истомин, Андрей Геннадьевич, служите на Черноморском флоте, броненосец «Ростислав». К сожалению, какую должность занимаете, я не знаю. Вы недавно получили новый чин, а ваш брат чин поручика, вы приехали навестить его, отметить, и потом имея отпуска, совместно поехать в имение вашей матушки под Москву. У вас ещё есть старшая сестра, она замужем за гвардейским офицером, живёт в столице. Это всё что знаю. Ах да, ваш брат хотел показать вам красоты гор, и вот вы попали в засаду. Это большая редкость, тут места тихие, но бывает. На следующий день должны были отбыть в отпуск, а вечером
