Действительность говорила Лоле, что сказочного невероятносмелого мужчину ее мечты победили, скрутили, надавали по морде. Но этого простоне может быть! В таком случае его могли убить… Или похитить вместе с Лолой.Какой-нибудь мерзавец нанес ему подлый удар из-за угла в спину…
Лола представила воочию эту страшную картину, и в глазах унее потемнело. Однако следовало оставить надежду на то, что рыцарь на беломконе спасет ее, и думать о спасении самостоятельно. Она спустила ноги с топчанаи попыталась встать. Это удалось ей только с третьего раза. Окна в каморке небыло, так что Лола стала опасаться, что ее заперли в подвале. В том, что еезаперли, девушка убедилась, подергав маленькую дверцу в углу. За стеной кто-тоходил, тяжело переступая, так что лампочка, подвешенная на обычном шнуре, тряслась.И еще этот запах… Пахло кем-то сильным и страшным, какие уж там мыши!
Лола поймала себя на мысли, что даже обрадовалась бы сейчасмаленькому мышонку.
С ним можно поговорить хотя бы…
Она ощутила себя несчастной узницей, замурованной вподземелье на долгие годы — что-то вроде женского варианта графа Монте-Кристо.На память пришли шотландская королева Мария Стюарт, княжна Тараканова и членорганизации «Народная воля» Вера Фигнер. Марию Стюарт и несчастную княжну Лолав свое время мечтала сыграть в театре, Фигнер же в глазах Лолы не обладаланикакими особенными достоинствами, кроме того, что просидела в крепостидвадцать лет и вышла оттуда как ни в чем не бывало. Лола представила, что ейпридется сидеть в этом ужасно пахнущем и тесном помещении двадцать лет и совсемпала духом. Никто не придет и не спасет. Собираясь на свидание к Игорьку, онавзяла с собой мобильный телефон, но сейчас в каморке не было ее сумочки.
Лола подумала, что все в жизни повторяется, и со всегоразмаху двинула ногой в дверь.
— Эй! Выпустите меня!
Тот страшный за стенкой перестал ходить, потом что-то тяжелоплюхнулось на пол и раздалось глухое утробное урчание, как у мотора мощногогоночного мотоцикла.
— Ой, — тихонько проговорила Лола, — ой,мамочка!
Однако хуже всего была неизвестность, и Лола набраласьсмелости и снова стукнула в дверь. На этот раз за дверью послышались шаги и вкаморку вошел человек. Лола, которая подумывала о том, чтобы стукнуть этоготипа ломаным стулом, возблагодарила Бога, что он не дал ей сделать глупость.
Череп вошедшего типа на первый взгляд выглядел монолитным.Сам он выглядел невысоким, но очень коренастым и широкоплечим. Руки былисильные с огромными лопатообразными ладонями. Голова покрыта редкимиволосиками, надбровные дуги далеко выдавались вперед, так что с трудом можнобыло разглядеть под бровями маленькие злобные глазки. Кожа на лице быланездоровая, какого-то серого цвета, покрыта шишками и наростами, так что Лолапро себя сразу же окрестила вошедшего Бородавочником.
— Очухалась? — нелюбезно заговорилвошедший. — Это хорошо, а то некогда мне с тобой тут возиться.
Лола отступила к топчану и села на него, потому что ноги еене держали. Она узнала этот хриплый невыразительный голос. Именно этот типзвонил ей на мобильник Алисы и требовал вернуть то, что ей не принадлежит.
Именно он убил Алису, поняла Лола. И ее, Лолу, запростоможет убить. Она осталась один на один с убийцей. Спасения не было.
— Что тебе нужно? — спросила пленница, вжавшись встену, потому что отступать дальше было некуда.
— Отдай Алискины ключи! — сказал он вроде быспокойно.
— Если ты забрал у меня сумочку, то знаешь, что ключейу меня нет! И дома ты у меня все перерыл, нет у меня ключей! — взвизгнулаЛола.
— Ты.., не морочь мне голову, — посоветовалБородавочник, — сумка ее была у тебя, в ней были ключи. Так что лучшеотдай.
Лола поняла, что даже если она и отдаст ключи, даже не самиключи, а голубой брелок, вернее, его содержимое, то все равно он ее неотпустит. Значит, он убил Алису, чтобы отобрать у нее сумочку с брелоком. Носумочка оказалась чужая, так что брелок он не получил.
— Зачем тебе брелок? — спросила Лола. — Чтотебе нужно?
— Мне нужно, чтобы ты его отдала, — сказалБородавочник.
Лола прикинула про себя, не свалить ли все на Жанку и непослать ли этого типа к ней. Тогда одно из двух: либо он Лоле поверит и убьетее за ненадобностью, либо не поверит и тогда ей тоже мало не покажется.
— Ну? — спросил Бородавочник. — Ты моетерпение не испытывай!
Он подошел к Лоле вплотную и легонько сжал ее шею. От этогоперед глазами у нее заходили красные круги и перехватило дыхание. Отчего-товсплыла мысль, что несчастной Алисе можно было и не стрелять в висок, этот типспокойно мог ее задушить.
— Выбирай, как в телевизоре, — усмехнулсяБородавочник, отпустив Лолу, — помощь зала, пятьдесят на пятьдесят илизвонок другу… Советую тебя позвонить своему хахалю и сказать, чтобы привезбрелок, а то…
— А что такое пятьдесят на пятьдесят? — Как всякаяженщина, Лола была любопытна без меры.
— А это — на выбор! — охотно объяснил Бородавочник. —Либо один глаз тебе выколю, либо отрежу одно ухо, либо — одну ногу.
Пятьдесят на пятьдесят!
— Не подходи ко мне, урод! — завизжала Лола,представив себе, что он сейчас исполнит свою угрозу.
— Не ори! — Бородавочник всерьезрассердился. — А то будет тебе — помощь зала.
— А что это такое? — Лола снова дала волю своемулюбопытству.
— А это — там, за стенкой. Будешь плохо себя вести —сволоку тебя туда.
И тотчас из-за стены послышалось усиливающееся урчание, какбудто мотоцикл прибавил обороты.
— Кт-то эт-то т-там? — от испуга Лола началазаикаться.
— Тигр там, уссурийский, — серьезно сказалБородавочник. — Так что ты не ори громко, а то он нервничает.
— Мы что — в зоопарке?
— Угу, — мотнул головой странный тип, — можетне веришь? Так я тебя живо с тигром познакомлю. Он знаешь сколько мяса в деньест? Сорок кило! А ты сколько весишь?
— Не т-твое дело…
— Ну, не важно, ему на два дня хватит!
— Как это на два дня? — возмутилась Лола. —Не на два, а на один!
— Мне без разницы, сколько дней он тебя хаватьбудет! — разозлился Бородавочник. — Звони своему х??халю!
— Леня, — умирающим голосом произнесла Лола втрубку, — Ленечка, меня похитили…
* * *
В случае, когда ему требовалась срочная консультация полюбым вопросам, так или иначе связанным с экономикой или финансами, Маркизобращался к своему старому знакомому Рудику Штейнману.
Когда-то, на самом закате советского периода, Рудика выгналииз знаменитого Финансово-экономического института, больше известного подсокращенным названием Финэк.
