Книга Корабль неспасенных - Сима Кибальчич

Вот так сразу в лоб. Хотелось бы самому знать ответы. А молчание всегда только разжигает голод допрашивающего. Тот будто прочитал его мысли и добавил:

– Если меня не устроят объяснения, наш разговор перестанет быть вежливым. И мне придется, – он кинул взгляд через плечо, – попросить Ирту провести э-э-э специфическую диагностику вашей второй спутницы. И искин «Наиль» вне челнока вам не поможет.

– Вы просто зазнавшийся сукин сын, капитан Тимоти Граув, – звонко отчеканила Наиль.

Чертов искусственный темперамент нужно срочно перепрошивать. С чего Воронцов вообще решил, что эмоциональная спутница, это то нужно в дальнем походе. Жены ему мало было? Дурак. Хорошо, капитан Граув только удивленно моргнул. А вот Ирта опять не замедлила вставить:

– Кто бы спрашивал твое мнение, цифровой червяк. Ты – никто. Отпечаток мертвой космической скорлупы.

Звук ее голоса отдаленно походил на шелест гнущихся от ветра деревьев. Странный весьма.

– Ладно, перестаньте, – Воронцов поднял руки. – С нашей стороны глупо перепираться, мы все равно ничего не сможем сделать. Хотя и не понимаем, кто вы такие, чего хотите, почему вас всего двое. На экспедицию с Земли никак не похожи. Но я, действительно, не могу четко ответить на ваши вопросы, капитан Граув. С этим гигантским скоплением я совершенно случайно пересекся в процессе полета. После того как прошел насквозь, на борту оказалась Женя. А облако последовало за нами. Буквально преследует, хотя мы пытаемся оторваться и, одновременно, понять, что оно собой представляет. Понимаю, звучит чертовски подозрительно, но так уж и есть.

– Я, похоже, правда не человек, – подала голос Женя. – Но чувствую и помню себя человеком. Точнее – сразу тремя в одном теле.

Воронцов схватил ее за запястье, безмолвно требуя молчания.

– Самое простое, что предлагаю, это сгрузить записи бортового журнала с челнока. Станет ясно, что для Земли мы точно не враги.

– Это первое, что я пытался сделать, затянув вас в шлюз. Иначе зачем мне весь этот допрос. Но данные полностью изолированы и настроены на самоуничтожение при взломе. Это значит только одно – вы пытаетесь скрыть правду.

Воронцов мысленно простонал, с усилием вспоминая то, что любой профессиональный командир корабля знал, как альфа и омега. А вот астроинженер, что спешит к Земле на автопилоте, забыл напрочь.

Бортовой журнал любого земного космического аппарата дополнительно архивировался в стыковочном шлюзе. Это делалось специально, чтобы в случае внештатной ситуации спасатели могли узнать, что случилось, не входя внутрь без предварительного знакомства с флэш-записью. Верный способ не вляпаться, если все пассажиры мертвы, а в переходах прячется смертельно опасный враг. В ситуации специально закрытого доступа к записи, этот Тимоти Граув вообще мог их уничтожить. Без всяких допросов. Не удивительно, что их так агрессивно встретили, удивительно, что вообще вступили в разговор.

– Наиль, на каком основании ты заблокировала доступ. Я не отдавал приказ.

– Приказ не требуется, – спокойно сообщила она, переходя в режим отчета. – Это допустимый вариант регламента при угрозе захвата в плен со стороны инопланетного противника.

– Какой же мы инопланетный противник?

– Во-первых, база моих данных не позволяла классифицировать крейсер. Во-вторых, не хватало мощи определить наличие ложных проекции. В-третьих, не было ответа на идентификационный запрос. Вероятность встретить межпланетный земной крейсер в одиночном плавании в этой части вселенной около десяти процентов.

– Логично, – с явным удивлением согласился Граув. – И мы, действительно, не отвечали на запросы. Практически были уверены, что ваш челнок фальшивка, копия человеческого артефакта.

– С чего вдруг копия? – вскинулся Воронцов.

– Это долгий разговор. И подозрение отчасти подтвердилось – ваша Евгения. Но она – не критическая угроза. Разберемся после того, как изучу журнал челнока. Что ж, похоже, взаимная подозрительность привела к ошибкам.

Трудно не согласиться, а еще труднее удержать в себе множество вопросов.

– Открывай доступ, Наиль, это приказ.

– Сделано, капитан!

Отчеканила, как отполированный годами служака. А в шлем добавила с сарказмом: «если бы я на их месте прокрутила запись твоих страданий вокруг этого космического недо-сапиенса, то аннигилировала бы тебя лазерным, чтобы не мучился». Кто бы сомневался.

Воронцов, старательно сохраняя невозмутимость, обратился к Грауву:

– И я вас прошу, не делайте после просмотра поспешных выводов насчет моих спутников.

Тот невесело растянул губы и покачал головой:

– Поверьте, господин Воронцов, я меньше всех во вселенной склонен делать поспешные выводы насчет спутников. Особенно, если они не люди.

Возвышавшаяся за его спиной Ирта наклонила голову, и ее ноздри алчно затрепетали. Будто принюхивается. Вот только к ним или своему капитану? Все это чертовски напрягало. Кто из этих двоих принимает окончательное решение?

Глава 18. Призраки прошлого

Павел сказал, что нужна помощь. Любое осмысленное действие делало Женю живой. Если откликнется на собственное имя, то с каждый жестом, словом, шагом мутная пелена исчезает, а тело перестает казаться душной шубой.

Жить в новом мире было страшно и одновременно увлекательно. Стоило умереть, чтобы очнуться в глубоком космосе. Похоже на приключение из книжки: летишь сквозь вихрь смерти и попадаешь в компанию существ, которых и в природе-то быть не должно. Здесь роль Дровосека играл Павел, а на месте капризной и опасной волшебницы была Наиль.

Главное не думать, насколько слабо ее собственное сознание держится за тело. Не дать себя столкнуть в темный колодец к злобному Марку. Прятаться от Игоря. Его голос постоянно царапал сознание. Заставлял оборачиваться, прислушиваться.

Павел отвел в новое помещение. Огромнейший зал под росчерками светящихся линий делился по кругу на уровни с пустым пространством в центре. Оно походило на арену амфитеатра, на середине которой висел мостик, а вверх и по кругу разворачивались сидения с пультами управления. Место для большого количества людей, которых здесь не было. Женя оглянулась, надеясь на объяснение. Но Павел с таким же растерянным видом смотрел на капитана Граува, стоящего в компании розовоглазой валькирии.

– Евгения, вы нужны для одного эксперимента, – суховато сказал Граув. – Наш корабль у аномалии, которая подбросила вас на борт челнока.

– Мы у облака?!

– Вы хотите отправить меня обратно?!

Они с Павлом воскликнули в один голос. Граув поднял ладони и мотнул головой, пытаясь их успокоить. Ирта же напротив, с