однако обескуражены рыцари были всё же не настолько сильно.
Через пять секунд дверь кареты, что удивительно не той около которой я приземлился, а следующей за ней и ничем не отличающейся от других в колонне, открылась и оттуда вышел мужчина.
К моему неудовольствию, он выглядел не как лощёный аристократ, а как познавший все тяготы жизни простой воин, в старости наконец-то заслуживший своим трудом столь высокий пост, как командир отряда рыцарей.
Конечно была надежда, что он чей-то подчинённый, но потому как на него смотрели все присутствующие, а именно с нескрываемым уважением, в это трудно было поверить. Да и ощущался он по-другому, явно преодолев порог в пятый круг и став ровней как минимум моим Кристальным.
А после того как он поймал меня взглядом и обратился ко мне, тень надежды развеялась.
— Я здесь командир, меня зовут Айзек Леонрек, — посверлив меня суровым взглядом несколько мгновений, он спросил. — Поведайте мне, зачем вы явились сюда?
Я решил ответить вопросом на вопрос, тем самым давая Айзеку на один шанс больше, сохранить свою жизнь и жизни своих людей.
— Скажите, правильно ли я понимаю, что ваша задача состоит в нападении на территорию рода Гофман?
Усиливать голос уже не требовалось, да и возникшее ошеломление, от моего неожиданного появления, постепенно сходило на нет, что вылилось в расслабившихся воинов.
Правда, перед тем как дать мне какой-либо ответ, командир отряда Прозрачного Сапфира недовольно посмотрел на своих подчинённых, после чего их лица вновь приобрели сосредоточенное выражение.
Однако, я понимал, что будь на месте Айзека, какой-нибудь наглый выскочка из аристократов, заслуживший своё звание лишь древней родословной, то уже шёл бы бой, а моей совести не пришлось бы дополнительный раз корить меня за то, что я планирую совершить.
Но командиром являлся тот, кто стоял в пяти метрах от меня и никто другой, так что подобные рассуждения и сожаления были бессмысленны.
Айзек являлся опытным магом, пусть и в очень узкой области, и явно незаурядным человеком с развитой интуицией. Других причин вести со мной вежливую беседу у него не было, ведь перед ним стоял ничтожный маг второго-третьего круга. А падение с неба всегда можно было списать на странный артефакт.
Тем не менее, ответил он сдержанно, без высокомерий.
— Вы правы, Правитель Люнеса поручил мне покарать восставший род и их союзников. Повторюсь, зачем вы здесь?
Я мог бы многое ответить этому человеку, расписать почему Гофман точно нельзя назвать восставшим родом, из-за чего следует считать предателем самого номинального Правителя Люнеса, но к сожалению, как для меня, так и для стоявшего передо мной, переубедить его не входило в мои планы.
— Что ж, понятно. Я верховный старейшина рода Гофман Марк Берильский, прибыл сюда, чтобы предложить вам сдаться.
Количество окружавших меня людей за время короткого разговора увеличилось. Часть вернулась из разведки, другая часть покинула свои кареты. И вот среди вторых, мои глаза без сомнения видели представителей высшей аристократии.
Конечно, в рыцари шли только слабые маги и среди древних родов их не много, но бывали и такие. А уж слабый или нет, это не столь важно, ведь аристократ в среде обычных людей всё равно будет чувствовать себя выше других.
И вот у всех них, пожалуй кроме Айзека и ещё пары рыцарей постарше, сразу после моего предложения о сдаче, на лицах возникла улыбка. Впрочем, она была неоднородна, от добродушной, какая появляется в ответ на добрую шутку, до высокомерно-уничижительной.
Командир же отряда наоборот нахмурился, он не понимал что происходит и почему некто столь слабый, как я, называет себя верховным старейшиной. Ведь этот титул почти всегда носит сильнейший старейшина, либо самый мудрый и старый, что в большинстве случаев среди магов одно и то же.
— Я вынужден вам отказать. Мы выполним приказ Правителя любой ценой.
Столь пламенную мини-речь Айзек произнёс ровным тоном и так как я не знал об этом человеке практически ничего, думаю отсутствие изменения в интонациях всё же связано с колебаниями, возникшими из-за принятого решения.
Даже невзирая на то, что сказать что-либо другое он всё равно не мог себе позволить.
— Жаль, в таком случае, я вынужден вас уничтожить.
Услышав меня, Айзек не стал медлить, ещё до того как звуки моего голоса замолкли, он вскинул левую руку на уровень груди и сжал кулак.
Я заметил тень удивления у некоторых окружавших меня рыцарей, но невзирая на это, они быстро и чётко выполнили приказ, а это был именно он.
Вокруг меня возник барьер и он ощущался действительно плотным. Похоже, это был стационарный массив, для подпитки которого использовалась энергия нескольких десятков рыцарей.
Следующим шагом, активировалась атакующая часть массива, в меня полетели магические плетения, визуально напоминающие небольшие мечи из света.
Впрочем для защиты мне потребовалось лишь попросить ветер о том, что я хочу отгородиться от врагов.
Пока в окружившие меня потоки ветра врезались мечи из света, я анализировал поведение Айзека. Не то, чтобы это что-либо изменило, я просто хотел запомнить этого, как мне показалось, достойного человека.
Опытный воин точно не воспринял мои слова как пустое бахвальство. Скорее всего он посчитал что я принёс с собой сильный артефакт и ценой своей жизни постараюсь его активировать. Поэтому первым этапом он приказал создать барьер-клетку и лишь потом атаковать.
Однако он ошибся, правда предположить мои текущие возможности было не в его силах.
Не обращая внимания на барьер, как созданный противниками, так и на свой воздушный, я пожелал уничтожения своих врагов. Представив при этом ураганный ветер. Долго ждать не пришлось, несколько секунд и все воины в пределах моей видимости активируют личную защиту. Лишь так они могли избежать мгновенной смерти.
Через четыре секунды в меня перестали лететь атакующие плетения, а ещё через семь разрушилась энергетическая клетка. Понять, что происходит вокруг обычным зрением не представлялось возможным, да и другие чувства не помогали.
Я мог бы слиться с ветром и увидеть всё, но примерное представление о том, во что моё желание превратило моих противников, заставляло временно воздержаться от этого.
Летающая пыль вместе с комьями грязи, уже окроплёнными кровью, блокировала видимость, а завывание ветра звучало так громко, что я не смог бы услышать даже свой собственный голос.
Стоя в центре стихийного хаоса, я к своему удивлению ощутил, что не все рыцари погибли, поэтому всё же прибег к слиянию.
Я пожелал погрузиться сознанием в стихию, вновь слиться с ней, чтобы видеть мир не как человек, а как ветер. К тому же это, хоть и не полностью, избавляло меня от сожаления за содеянное. Ведь, если стоять в одиночестве, ничего не слыша и не видя,
